Конь действительно выглядит необычно. Его тело будто состоит не из плоти, а переливающихся волн энергий цвета ледников с далекого севера. Необычное существо грациозно вышагивает перед тем, как сорваться в галоп, на который не способна ни одна настоящая лошадь.

— Это же ведь духовное существо? — Слышит Лоренс обсуждение среди зрителей.

— Ага, большая редкость. — Раздается в ответ.

— А кто верхом? — Лоренс непринужденно влезает в разговор, переводя внимание на молодую девчушку, восседающую на волшебном коне. — Она неплохо держится в седле.

— О, я слышал о ней. Это эльфийка. — В разговор включается еще один человек.

— Эльфийка? Здесь? — Не верит своим ушам Лоренс.

— Я тоже удивился сначала, но приглядись к её ушам. Это точно эльфийка.

— Да-да, верно. Она ведь состоит в Громовом отряде.

— Чо-о? Эта девчонка?

— Дурак, у эльфов ведь очень длинная жизнь. Ей вполне может быть сотня лет.

— Не верю!

— Раз даже её взяли, то мне точно не откажут. — Вдруг произносит Лоренс, чем вызывает смех людей.

— Ну да, конечно. Эта эльфийка в отряде из-за покровительства Элизабет Викар, чуть ли не самой могущественной волшебницы королевства.

— А что, так тоже можно было? Может, мне удастся понравиться этой Викар и меня тоже возьмут под крылышко? — Вслух мечтает Лоренс.

Вокруг рождается бурное обсуждение того, что от такого варианта никто не откажется, ведь Элизабет Викар вдобавок дочь епископа и редкостная красавица.

Главное, что проклянет любой оказавшийся в водах Фьор-Эласа, так как это жгуче-холодный ветер. Северное королевство, известное школой Белого Пламени и тренированным войском, располагается на заснеженном острове. Каравелла споро рассекает ледяные воды, вся покрытая изморозью. Вот только вампир на борту корабля совершенно не обращает внимание на холод.

За это Сареф может поблагодарить Стойкость, простуда и переохлаждение не грозит. А вот Рим рядом кутается в меховую накидку, хотя тоже куда крепче обычных людей.

— Ты же помнишь, что я не люблю холод. — Девушка-вампир ловит задумчивый взгляд Сарефа.

— Помню, но ничего поделать не могу. Фьор-Элас оттаивает всего на два-три месяца в году. Но что-то мне подсказывает, что в этом году лето сюда не доберется. — Отвечает вампир.

— Однозначно не доберется. Помнишь, сколько кораблей беженцев видели по пути?

— Ага, прошлая зима в северных королевствах так и не закончилась. Пастухи не смогли набрать корм для стад овец. Начался падеж скота, а почти все животные изменили миграцию. Неудивительно, что многие люди решили плыть на юг. — Пожимает плечами Сареф.

— А представь, что будет, когда эта зима доберется до юга… — Улыбается Рим.

— Кирдык. — Подхватывает Сареф. — Везде, где занимаются сельским хозяйством, начнется катастрофа.

Юноша поднимает руки и творит замысловатый жест, словно заключает себя в пирамиду. Следом воздух вокруг каравеллы начинает дрожать, значит, купол магии еще держится.

— Что это за магия? — Спрашивает Рим.

— Маскировка. Со стороны мы должны выглядеть как плавучая льдина.

— Неплохо. И патрульным кораблям ни разу не попались.

— Я выбрал маршрут, где патрули не ходят. А магия во Фьор-Эласе мало распространена, так что иллюзию вряд ли кто-то раскусит издалека. — Объясняет Сареф.

— Я удивлена, как хорошо ты знаешь здешние воды. — Рим толкает Сарефа в бок и отправляется в каюту.

За подобное знание Сареф уже благодарен Ганме. Мастер боевых искусств вырос и достиг высот здесь. Разумеется, он знал побережье как собственный дом. Но морскими подступами сведения, разумеется, не ограничиваются. Сареф жестом показывает рулевому, что курс остается верным, и идет за Рим.

Внутри капитанской каюты куда теплее благодаря огромной куче угля, на которую применено «Заторможенное горение» и «Замедление распада». Рим как обычно занимает любимое кресло и скучающе смотрит в потолок. Помимо них в каюте есть только Хунг, один из команды Рим. Вампир сейчас спит, отвернувшись к стенке.

— Значит, сегодня ночью? — Уточняет девушка. — Легион больше не появлялся?

— Да, сегодня ночью. — Кивает Сареф. — Легион вряд ли появится перед штурмом. Ты же в курсе, что если он будет часто вмешиваться, то привлечет ненужное внимание Хейдена?

— Помню-помню. После тех событий в Порт-Айзервице он на два месяца ушел в спячку. А в последний раз аж на полгода пропал из виду.

— Если бы Фарат могла делать, что хочет без ограничения по времени, то растянулся бы процесс на пару тысяч лет? — Сареф достает из шкафа запечатанный кувшин.

— Вряд ли. И она просила себя называть Легионом, да? Порой я путаюсь между всеми его именами.

— Возникает диссонанс, ведь чистокровные вампиры не имеют полового разделения. Как не обратись, всё верно будет. А нам привычно делить существ на женщин и мужчин. Пусть будет Легионом. — Сареф задумчиво отдирает защитную печать с горлышка кувшина.

— Пусть будет. Ты все же с ним куда чаще общался. Интересно, как выглядит мир, откуда он пришел? — Рим потягивается в кресле и зевает, неожиданно демонстрируя клыки во всю острейшую белизну. Прирожденная, поджарая хищница.

— Не знаю, я мало понял из его рассказов. В его мире есть объекты и явления, которые не имеют аналогов в нашем мире. Поэтому их очень трудно описать. — Сареф выливает в чашу остатки крови.

Запах крови сразу разносится по каюте, с Рим сонливость моментально слетает, даже Хунг во сне всхрапнул. Сарефу трудно их за это винить, все же это не просто кровь, а кровь самого Легиона. Не такая ценная, как кровь Древнего вампира, но её куда больше. И предназначается она исключительно для Сарефа, как Вестника гибели мира. При попытке приложиться к кувшину или чаше кем-то другим застынет острейшими иглами и лезвиями.

Легион преподнес такой дар ближайшему союзнику, что в обществе вампиров считается величайшим подарком и знаком огромного доверия. Если кристаллизованная капля крови Древнего действует всего тридцать секунд и является просто временным, хоть и фантастическим усилением, то полная чаша из крови высшего вампира дает вечный прирост сил выпившего её вампира.

Конечно, она не даст сил высшего вампира, но позволит сокращать развитие на целые десятилетия. Сареф еще не дошел статуса до старшего вампира, но уже куда выше большинства обычных кровопийц. Кровь пробегает по языку самым вкусным, что когда-либо пробовал вампир. Ни одно вино не способно сравниться с богатством вкуса крови высшего вампира, хоть понять купаж сможет только другой сородич.

Питье не отягощает, не пьянит, его можно пить хоть бесконечно. Изысканный вкус также не сравнить ни с какими другими продуктами. Слаще любого фрукта и меда, с приятной прохладой, которая вдруг растапливает внутренности в пожаре силы. Сареф не первый раз прикладывается к такому напитку, и каждый раз словно первый.