– Воля ваша, – улыбнулся аббат, сцепив пальцы и поигрывая костяшками четок.

– Я к вам по поводу свершенного святотатства. Были ли вы свидетелем того, что творилось прошлой ночью? Кладбище Фалленгард практически прилегает к северной стене часовни. Вы слышали ночью крики, шум? Вас не побеспокоили сегодня днем расспросами власти, полиция?..

– Посланник, я сплю как младенец! Даже если бы небеса обрушились, я и то не пробудился. Да, ко мне заходили уважаемые господа Линтал и Харт, но, к моему сожалению, ничего путного от меня они не узнали.

– Кто это – Линтал и Харт?

– Председатель Городского Совета и начальник сыска.

– Кто еще пользуется расположением горожан?

– Палач Анри и его сын Константин, экзорцист. Ну, еще доктор Тома Хехт. Они все иностранцы, но живут здесь давно и освоились в городе.

– А как же граф Ротмунд?

– Юлиус?.. – монах на секунду показался смущенным.

– Да, рыцарь Юлиус Ротмунд. А вам известен еще какой-нибудь Ротмунд?.. Насколько я знаю, он один-единственный. Хотелось бы подробнее услышать о нем от вас, служителя культа. Поговаривают, вы с ним очень близки, чуть не каждую ночь навещаете друг друга?.. правда, он нашел ключи к сердцам всех, кроме Анри Клодена?

– Его прозвище в народе – Тень Палача. Так уж повелось испокон веков в нашем благословенном городе, что рыцарь обладает правом присутствовать при казнях преступников и… утолять свою жажду их кровью. Предшественники Анри почитали это за благое дело и устоявшийся ритуал. Клодену, приехавшему сюда лет пятнадцать тому назад, это показалось диким варварством, и, в общем, не нашли они общего языка. Они в ссоре. Дошло до судебной тяжбы при последнем, на моей уже памяти, исполнении смертного приговора.

– Да? И что? – оживился обладатель серого плаща.

– Да ничем закончилось. Суд принял соломоново решение, и арестованный не достался ни одному из них.

– Как?

– Его отослали на каторгу, на Унтермагенские рудники. Там и сдох.

– Где его можно найти, раз тут больше никто не нарушает закон, и у него нет работы по специальности?

– В мясной лавке. Анри мастерски рубит говядину.

– А его сын тоже мясник?

– Нет. Я же сказал: он – экзорцист, изгоняет злых духов, вселяющихся в тела людей. Кстати, они с доктором Хехтом работают на пару. Являются к семье болящего и предлагают свои услуги. Бывает, что родственники не доверяют медицине, но убеждены в дьявольской природе заразы, и тогда…

– А вы? Какого вы мнения?.. – быстро перебил его Лазарь.

– Я-то?.. На всë Воля Божья, Посланник, – смиренно вздохнул Маркус.

– Вернемся к первоначальной теме нашего разговора. Как часто вы видитесь с графом Ротмундом, что обсуждаете и как так получилось, что священник общается с нечестивцем, нежитью?..

– Кхм, – Маркус натянуто заулыбался и закашлялся. – Нет, вы не ошибаетесь, но, согласитесь, Юлиус столь уникален… Не слыхивал ни о ком подобном. Удивительнейшее и чарующее создание… Не следует сваливать на сатанинское вмешательство любое отклонение от нормы в нашем мире. Не почтите за свободомыслие, Посланник, но граф Ротмунд ни в коем случае не злонравный мертвец и не язычник, не богохульник!

– Что же, он – добрый прихожанин? Его никто и никогда не видел на службе в храме!

– Но, Посланник, он не виноват в том, что не выносит солнечного света. И он не так богат, чтобы ежедневно выезжать в закрытом экипаже к обедне и иным службам. И он не желает причинять неудобства тем людям, что окажутся с ним под одной крышей. Он горько шутит, что любовь горожан крепка на расстоянии. Вблизи в их душах побеждает страх.

– Не хотите ли вы доказать, что этот страх безоснователен? Или, что я суеверен и глуп?

– Нет-нет, Посланник! Как можно! Страх – древний и неизжитый враг человечества, но его происхождение – от незнания. Чем больше мы знаем об окружающем, чем мы образованнее, тем меньше в наших душах страха.

– Отрицаете ли вы, что Бога следует бояться?.. – лукавой лисой нырнул в разговор Лазарь.

– Бог – это Любовь, Посланник. Хотите вы или нет, но я и пастве своей повторял, и вам скажу: чем меньше в душах людей страха, тем они сильнее и добрее, тем они ближе к Создателю.

– Враг не ведал страха, когда пошел войной против Бога. То, что вы проповедуете, недалеко от ереси. Бойтесь, брат. Только страх может вернуть вас к смирению, в лоно Церкви. Не Юлиус ли вселил в вас эти суетные мысли? Не он ли смутил ваш разум, посеял темную веру в безграничные возможности человека?.. Вы и я – всего лишь творение Божье, часть Его замысла, и выше нам не подняться.

– Это мои собственные мысли. Не впутывайте в нашу беседу имя Ротмунда. Я думал точно так же и до того, как стал главой прихода и поселился при часовне Святой Катарины-Молельщицы.

– Но он утвердил вас в ереси. Настолько, что я вижу в ваших глазах твердую решимость сражаться. Расслабьтесь, Маркус, – Лазарь улыбнулся из-под капюшона и похлопал его по плечу. – Я не за тем приехал в Ротебург, чтобы предать вас в руки моих братьев. Все, что я сказал, – мое дружеское предупреждение. Мне интересен граф Ротмунд. Вы утверждаете, что он – вовсе не легендарный кровопийца, не восставший из могилы чернокнижник?.. Кто же он, по-вашему?

– Мы говорили с Хехтом… Он ведь приехал в Ротебург ради него, когда был еще почти студентом, подающим надежды молодым врачом. Из самой столицы королевства! Бросил практику, сулившую деньги и карьеру, признание и славу!

– И что?

– Вот уже десять лет здесь живет, только его исследование за это время не продвинулось ни на йоту… он считал и считает, что Юлиус Ротмунд болен. У него редкая хроническая, вяло текущая и неизлечимая инфекция в организме. Она-то и есть причина его странностей и ни с чем несравнимого долголетия. Но Тома может лишь описать признаки. Истинная этиология ему неизвестна. Хехт убежден, что причина кроется в крови, в ней что-то не так. Но вот что? Доктор бьется над разгадкой с тех пор, как приехал из Лот-Лореана.

– Действительно ли граф отгородил себя от всех прочих людей и скрывается в собственном замке?

– Ну, затворником его назвать сложно! Что-что, а погулять он любит и всегда в курсе всех событий. Да, днем, за исключением нескольких из ряда вон случаев, он не покидал своего убежища, но только сумерки сгустятся, и ночь упадет на землю, – Юлиус отправляется в путь.

– Он что-то ищет? Или кого-то?..

– Он навещает знакомых, а это – я и Хехт. Бывает, заглядывает в трактир