Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Девочка, — охрипшим голосом отозвался Сторм. — Откуда ты такая взялась?
— От мамы с папой.
— И кто у нас родители? — тут же заинтересовался он.
— Врачи.
— Врачеватели? — нахмурился Сторм. — Лекари? Маги жизни?
Ух, как воодушевился-то!
— Маги? Хорош прикалываться! — рассмеялась я. — Обычные педиатр и отоларинголог.
Он еще больше глаза выпучил. Да что я такого-то сказала, чтобы так реагировать?! Странный тип. Очень странный.
Мне хотелось бы с ними познакомиться.
— Чего?! — настал мой черед выпадать в осадок. — Только не говори, что ты из того вымершего вида, который сразу бежит в загс после совращения девственницы!
— Загс?
— Так вот запомни, я — без претензий. Не надо покушаться на мой паспорт и свободу, с родителями там знакомиться или еще чего, — я нервно хихикнула. Кто бы мог подумать, что такие интересные разговоры способны получиться неглиже? — Ну а с телегонией сама разберусь, если она проявится в потомках. Заодно и подтверждение получу, что теория верна! На собственном, так сказать, опыте.
Уточнять, что перспектив дожить до этих самых потомков у меня почти нет, не стала.
— Зачем же сама? — и опять эта кривоватая ухмылка, от которой у меня мурашки по телу! — Лучших генов, чем у меня ты здесь вовек не сыщешь!
Ну, начинается!
— Запоминай, девочка, проникаясь мыслью, как тебе повезло, — он стал загибать пальцы. — Аристократ из древнего богатого драконьего рода, троекратный победитель драконьих игр, ректор магической академии, боевой маг, магистр огненных наук, заслуженный укротитель дикого пламени, мастер по оружию и ядам. Да ты поймала птицу счастья за хвост, оказавшись в моей постели!
— Тебе совсем плохо, да?
— То есть, счастья своего ты не осознала, да? — нахмурился он.
Зато хорошенько осознала другое: я переспала с психопатом!
И почему-то в такой ситуации меня больше всего огорчает, что ничегошеньки не помню! Похоже нас, таких психов, двое.
Каждой твари, как говорится…
— Ты только не волнуйся, — увещевательно тихо начала я. — Современная медицина зашла далеко вперед! Сходишь к психиатру, пропишут тебе таблеточки-счастья, и совсем иначе запоешь.
— Странная дерзкая девчонка, — поджал губы мужчина, не спуская с меня загадочного взгляда. — И откуда только свалилась на мою голову?
Откуда свалилась, там уже точно нет!
Самой бы вспомнить, где меня не стало. А то вдруг кто слезами заливается, переживает…
— Наверняка твои родители очень уважаемые и занятые лекари, — осторожно вновь поднял тему Сторм. — Но разве они не смогут уделить несколько свободных минут для знакомства?
— Зачем тебе это? — грубо спросила я. Все добродушие пропало.
Прицепился ко мне и родителям как репейник!
— Любопытно от кого унаследовала такую оригинальность их дочь.
— Они уже никому ничего уделить не смогут, — буркнула в ответ, отвернувшись. — Погибли год назад.
Столько времени прошло, а злые слезы все равно навернулись! Болит, как и прежде, хочешь притворяйся, хочешь — нет.
— Прими мои соболезнования. Я… — Сторм откашлялся в кулак и скупо похлопал меня по плечу, словно я вдруг превратилась в прокаженную и касание — смерти подобно, — … не хотел напоминать тебе о горе.
Даже такой жалкий жест поддержки вызвал у меня в горле першение, что предвещало новый поток слез. Когда тебя жалеют, не получается успокоиться, наоборот, только больше плачешь.
— Скорейшего им перерождения.
— Автокатастрофа. Банальность, да? — я быстро взяла себя в руки, утерла слезы, но горечь в голосе все равно никуда не делась. — Каждый год в дорожных происшествиях страдают больше ста тысяч людей. И это только в нашей стране! Но знаешь что самое интересное?
Я не любила затрагивать эту тему. Скажу правду, я ее никогда и не затрагивала. А вот с этим невозможным мужчиной почему-то разговорилась.
— Что? — я видела — чисто из вежливости спросил, но все равно продолжила жаловаться — накипело.
— Для меня эта статистика всегда была просто цифрами. Я никогда не думала, что это затронет мою семью
— Так ты сирота? — сделал правильные выводы Сторм.
Явные нотки сочувствия все же проскользнули в его голосе, и это придало мне недостающих сил.
Вероника Маркова не слабачка, чтобы ее жалели! Всякие!
Я резко отодвинулась, обернулась, вздернула подбородок повыше и смело взглянула Сторму в глаза:
— Я просто привыкла полагаться только на себя, — и ведь не соврала! В этом мире нет лучшего и надежного друга для тебя, чем ты сам!
Остальные либо посмеются и позлорадствуют над твоей болью, либо пожалеют. И еще не знаешь, что хуже!
Самое губительное чувство — жалость! Ненавижу его!
— Гордая? — и непонятно чего в этом вопросе было больше: восхищения или предубеждения.
— Какая есть.
— В нашем мире так нельзя, — заявил он, а в глазах заблестела сталь.
Только не говорите, что этот красавчик из тех, кто считает, что идеальная женщина — это босая, простоволосая и вечно беременная особа на кухне?
Я хмыкнула. Свежо предание!
Мне особо и рисковать нечем, так что…
— Кто сказал? — улыбнулась ему. — Я не согласна.
Сторм только покачал головой. Задумчивость лишь придавала ему шарма.
Эх, хорош же! Хорош!
Жаль не про меня.
Больше ничего не сказав, я направилась к двери. Блондин меня не остановил, не окликнул. Даже тогда, когда вышла за порог, утащив его одеяло. Не светить же телесами!
А в коридоре меня ждал совсем другой мир.
Такой же роскошный и сияющий, как и спальня, что осталась за спиной. За одним исключением: теперь я поняла, что переночевала не в квартире или мотеле, даже не в загородном доме, скорее во дворце!
Широкому коридору, в котором я оказалась, не было конца и края. Высокий стрельчатый потолок, обрамленный лепным рельефом, массивные колонны, старинные светильники на стенах, картины в шикарных позолоченных рамах — просто глаза разбегались из-за такого количества красоты на один квадратный метр! В панорамные окна с цветной мозаикой лился яркий солнечный свет.
Я заметила кусочек безоблачного бирюзового неба и два солнца: одно огненное, привычное, а второе — синее.
Постойте… Как два солнца?
У меня даже в груди похолодело. Я поморгала, крепко зажмурилась, потерла глаза кулачками, посмотрела еще раз и. второе светило никуда не исчезло. А над моей головой проплыл металлический поднос, позвякивая посудой. Вслед за ним унеслась ожившая метла!