Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но я не умею водить экскурсии! Я и Питера почти не знаю.
– Тебе и не нужно, – Афина продолжала тянуть меня за собой. – Экскурсию поведу я, тебе нужно только переводить.
Вот так я и попал в одно из самых удивительнейших мест на земле. Агентство "Петербургские тайны". Кроме шефа Алекса, работали в агентстве три девушки. Туризм, развлечения, экскурсии.
Впрочем, начну по порядку.
В первый день работы, Алекса я так и не увидел. Витал он где-то далеко: со слов Антигоны, водил по городу делегацию из дружественной Уганды. На суахили, кроме него, никто не говорил, а сторонних переводчиков Алекс на дух не переносит.
Собственно, все девчонки в "Тайнах" были спецами по каким-нибудь языкам: романская группа, индокитай, японщина.
Антигона, например, была редчайшим спецом по мёртвым языкам Месопотамии: урский и вавилонский диалекты, древнеассирийский, древнеперсидский… Где шеф находил туристов, с которыми надо общаться на мёртвых языках, я представить не мог, но раз существовал переводчик – можно сделать вывод, что и делегации из столь экзотических земель имели место быть.
Я же, по своей специализации, мог объясняться на замане курди, домари и ломаврен – языках, на которых говорили в Сирии… Неплохо говорил по-ирански, турецки, арабски – включая восемь диалектов; В качестве факультатива изучал испанский, эльфийский и клингонский.
Да, забыл упомянуть: в Высшую офицерскую школу меня забрали прямо с первого курса филологического, отделение иностранных языков. Завербовали, что называется. Потом, конечно, я и ещё кое-чему научился, но заметили меня в связи с исключительной памятью и талантом к языкам…
Когда вечером, основательно вымотавшись – столько говорить мне не приходилось давненько – я добрался до особняка, никого уже не застал. Афина высадила меня у крыльца и укатила домой, я же, поднявшись по восьми каменным ступеням, вошел в свой новый дом.
Что характерно: о рюкзаке, оставленном в той же каморке под лестницей, рядом с раскладушкой, я ни разу не вспомнил.
На кухне меня ждал ужин: жаркое из говядины с картошкой. Кто это всё приготовил, я не знал, но был безмерно благодарен.
Поужинав, удалился "к себе" на раскладушку, достал читанный-перечитанный томик стихов и впервые за несколько месяцев почувствовал себя дома. Удовольствие, недоступное в течении многих лет…
Незаметно для себя я уснул, а проснулся в глубокой тьме – в крошечное окошко под самым потолком не проникало ни зги.
Спросонок я попытался сообразить, что меня разбудило: привык спать чутко, всегда быть, как у нас говорили, "на щелчке". Умение сквозь сон слышать все звуки, и автоматически делить их на условно опасные и спокойные, появлялось само собой, как обязательный атрибут выживания.
Так вот: я проснулся. А значит, сознание моё определило некую опасность, пока ещё гипотетическую.
Проведя краткую диагностику окружающего пространства и организма, я успокоился: поддавливал мочевой пузырь, а значит, реальной опасности не было. И только выбравшись в коридор – ориентировался я в новом помещении плохо, и шел чисто на ощупь – я услышал тихие голоса…
Первой пришла мысль о грабителях. Укурках или гопниках, коих в питерских подворотнях всегда навалом, и которым пришла в голову мысль распотрошить офис процветающей фирмы.
Говорил Алекс. Его развязный, чуть "подшофе" тембр я узнал сразу. И успокоился. Мало ли, какая надобность привела шефа в контору среди ночи…
Говорили не в кухне, а в одной из комнат. Двустворчатые двери были плотно закрыты, и я рассудил, что разговор – не для сторонних ушей. Одно плохо: туалет располагался совсем рядом, слева.
Мочевой пузырь напоминал о себе всё настойчивее, и ждать, пока разговор будет окончен и все разойдутся, сил уже не было.
Стараясь не шуметь, я осторожно надавил на ручку, так же беззвучно закрыл дверь за собой, и только потом включил свет.
Меня окружил помпезный чёрный кафель, на фоне которого беломраморная раковина, ванна и биде смотрелись особенно неприлично. Барочности добавляли краны в форме лебедей и золотые вензеля на зеркале, а так же нелепый зеркальный потолок, из-за которого не слишком просторное помещение напоминало узкую бесконечную трубу.
Подняв крышку унитаза, я сосредоточился, и… совершенно чётко расслышал:
– Так, значит, мушки – по сотне, а говоруны – по полста.
Голос, незнакомый простуженный баритон, шел из-под потолка. Задрав голову, я увидел забранную чугунной решеткой отдушину – вероятно, та напрямую соединялась с соседней комнатой. Отправлять свои надобности в таких условиях сделалось невозможно, и я принялся слушать.
– Не забудь о серебрянках, – это уже голос Алекса. – За них плачу по две сотни.
– Маловато будет, – ворчал хриплый. – Надо бы по три…
– Дам две с полтиной, – торговался Алекс.
– Но только если оптом.
Затем послышался картонно-металлический звук, будто что-то мелкое, но тяжелое пересыпали из одной коробки в другую, а потом всё стихло.
Я уже совсем собрался покинуть мой невольный слуховой пост и потихоньку прокрасться к себе, как вновь услышал голос Алекса:
– Есть две акварели. Масло тоже будет, но позже. На следующей неделе, или дней через десять.
– Через десять поздно, – отвечал хриплый. – Надо бы дней через пять. У меня клиент.
– Хорошо, постараюсь через пять.
– А с Часовщиком как быть?
– Пока никак. Пусть живёт.
– Стрёмно это.
– Понимаю. Но ничем помочь не могу. Пока, во всяком случае.
Наконец раздались шаги, а затем хлопнула входная дверь – я уже научился распознавать её звук, там пружина была с характерным взвизгом.
А я, не снимая штанов, присел на унитаз, и задумался.
Во что я вляпался? "Мушки", "Говоруны", "Серебрянки". Не иначе, речь идёт о наркотиках. К тому же, акварели и масло…
А здесь – турагентство. Очень удобно: иностранные делегации, валюта, паспорта, визы… Сюда, значит, наркота, а отсюда – предметы искусства. И все довольны.
Поднялся, уже не думая о конспирации, включил воду, умылся, похлебал тепловатую, пахнущую хлоркой струю…
Пойти в полицию? И что я там скажу?
К тому же, какова благодарность?.. Человек мне жизнь спас, приютил, дал работу, а я его – в полицию.
С этими мыслями я тронул выключатель и открыл дверь в коридор.
– А, тёзка, – прислонившись к стене и сложив руки на груди, рядом с туалетом стоял Алекс. Пахло от него уже не шампанским, а чем-то покрепче. – Что, не спится?
– Да вот, – я замялся. – Пить захотелось.
– Так шел бы на кухню, – добро улыбнулся мой благодетель. – Там холодильник. Минералка, соки…
– Не