– Я буду кричать!

Он замер, сложил руки на груди и едко бросил:

– Ну, слава тебе, Боже, что не петь!

– Вот видишь, хотя бы в чем-то тебе сегодня повезло, – сладко произнесла Оля.

Денис демонстративно зевнул.

– Зря ты все это затеяла.

– Я тебя не совсем понимаю. – Она вынула из кармана яблоко, протерла его рукавом кофты и с наслаждением впилась зубами в зеленый бок, брызнув соком в разные стороны.

– Не по зубам ты себе орешек выбрала!

Девушка невинно захлопала глазами.

– Орешек? Вообще-то это яблоко. – Она приподняла фрукт повыше и, как дурачку, разъяснила: – Зелененькое, сорт называется «Семеренко».

Денис фыркнул.

– Ты прекрасно поняла, о чем я, девочка Оля.

Она подняла глаза к небу, показывая, что собеседник ее уже достал.

– Для орешков у меня есть щелкунчик, уж не обессудь.

– Вижу, ты острячка.

Оля смерила его презрительным взглядом.

– А может, наденешь очки и посмотришь снова? Боюсь, со зрением у тебя не очень-то...

Неожиданно парень вполне искренне улыбнулся.

– Увидимся еще, Оля, теперь уж точно. – Он повернулся, чтобы уйти, но напоследок посоветовал: – Прикупи себе иконку, что ли.

Она с любопытством взглянула на него, и только хотела спросить, зачем ей икона, как парень сам охотно объяснил:

– Помолишься. За себя и за щелкунчика своего.

– Ах, вот что... – Она беспечно отмахнулась. – Тогда ты купи себе церковь. А лучше сразу место на кладбище.

Денис кивнул.

– Обязательно. Для тебя!

Он ушел, а девушка откинулась на спинку скамейки и умиротворенно прикрыла глаза. Как бы там ни было, рыжего она выгнала, скамейка находилась в полном ее распоряжении, и ветер, разносивший вокруг свежий аромат яблока, теперь шелестел в старых кленах только для нее.

Облака все так же куда-то неслись по своим неведомым делам, тихо кружились листья, и, казалось, ничегошеньки вокруг не изменилось. Но девушка почему-то чувствовала себя странно.

«Да что ж такое?» – удивилась про себя Оля, резко выпрямилась и огляделась по сторонам. В аллее она была одна, даже собачники со своими четвероногими питомцами не прогуливались.

Девушка посидела еще немного. Пыталась слушать музыку, пыталась отдыхать как обычно – не получалось. Голова была необычно тяжелой, а мысли, всегда такие медлительные, неслись со скоростью облаков. Она думала – думала о наглом рыжем мальчишке.

– Да кто он такой! – ожесточенно воскликнула Оля. – Кто такой, чтоб вторгаться в мои мысли? Угрожает еще... Подумать только! Это моя аллея! Только моя!

В детстве ее приводил сюда отец. Зимой, весной, летом. И осенью, в листопад. Она пряталась за деревьями, а папа искал, она бегала в дождь по лужам, а он улыбался и нес над ней старенький клетчатый зонтик. Они собирали листья, плели из них венки, а еще грызли большие зеленые яблоки и все мечтали вырастить возле скамейки яблоню.

Не вырастили. Мечта осталось мечтой. Оля вздохнула. Многое изменилось – она сама, жизнь и окружающие люди, только кленовая аллея словно застыла во времени.

Подружка визжала над ухом, а он только смеялся и прибавлял газу. Мотоцикл ревел, из-под колес летел песок, прохожие кидались врассыпную. Желтая «Хонда» пронеслась по футбольному полю и свернула во дворы.

– Хватит! Хватит, Артур! – закричала девушка, когда мотоцикл въехал в стаю голубей.

Птицы взмыли в небо, а юношу и худенькую черноволосую девушку окутало облако черных, синих и белых перьев.

Артур обернулся к притихшей подружке и весело спросил:

– Довольна?

Девчонка соскочила с мотоцикла, гневно уставилась на Артура и со всего размаху ударила его по плечу, воскликнув:

– Псих! Ты просто ненормальный!

– Сама ведь просила с ветерком.

– Да ну тебя! – сердито бросила девушка и, круто развернувшись, пошла прочь.

– Трусиха! – крикнул ей вслед Артур. – С тебя причитается!

Она не обернулась. Тогда парень вынул из кармана петарду, щелкнул зажигалкой, и уже через мгновение возле правой ноги его подружки раздался взрыв. Девчонка подскочила, ярко-зеленая сумочка упала на асфальт, а сама она медленно повернулась. Из аккуратно подведенных глаз хлынули слезы.

Артур смотрел на нее и улыбался.

– Ленка, не хнычь, – наконец сказал он, – а то становишься похожей на Жозеппо – сизый нос.

– Ненавижу тебя! – растирая по лицу слезы, прошептала Лена. Она неуклюже наклонилась за сумочкой и неровной походкой заспешила в сторону пятиэтажного дома.

Артур завел мотоцикл, резко сорвался с места, а когда проезжал мимо подружки, крикнул:

– Не звони мне больше, плакса!

По району он катался недолго – начал моросить дождь. Парень подъехал к шестнадцатиэтажному дому и принялся сигналить. Вскоре на первом этаже распахнулось окно, и показалась светлая девчачья головка.

– Привет! – радостно воскликнула девочка.

– Братан дома? – не здороваясь, спросил Артур.

– Катя, иди отсюда, – послышался голос друга, а вскоре в окне появился и он сам.

С Глебом Артур дружил, сколько себя помнил – чуть ли не с яслей. С ним он разорил первое в своей жизни гнездо, с ним едва не довел до инфаркта воспитательницу в детском саду, с ним колотил в младших классах девчонок, с ним достал всех учителей в школе, с ним гонял на мотоцикле ночами, с ним же клеил девушек, с ним прогуливал уроки и дрался по подворотням, с ним резался в компьютерные игры и ходил на хоккей.

Друг выглядел заспанным – его светлые, как у сестры, волосы торчали во все стороны, черная майка была надета задом наперед, а рот кривился в зевке.

– Дрых, что ли? – удивился Артур.

– Да не, бокс смотрел.

– Спал он, спал! – донесся из комнаты голосок Кати. – Артур, заходи к нам, а? Я чай поставлю, – умоляюще попросила девочка.

– На фиг нам твой чай! – рыкнул Глеб. – Брысь отсюда!

– А может, Артур хочет, – возразила Катя.

– Артур не хочет, – иронично посмотрел на нее брат и со смешком прибавил: – Иди, поиграй в куклы.

– Я уже не играю в куклы, ты ведь знаешь! – обиженно сказала она.

– Играешь-играешь! – Глеб поморщился и снова высунулся в окно. – Арт, подожди, я ща спущусь.

Друг ушел собираться, а Катя уселась на подоконник.

– Артур, хочешь жвачку? – спросила она.