— Вы приняли на себя командование? — Старшина кивнул. Надо решать что-то для себя, выбирать путь, по которому придется идти. — Чем я могу вам помочь?

Бобров задумался.

— Возьмите на себя руководство по разбору завалов и извлечению оружия.

Оружие — это хорошо. Кивнув, я побежал к зданиям, названным казармами. Позади опять забасил старшина, раздавая приказы своим бойцам. Правильно, надо быстрее готовиться. А ведь только что он, считай, наделил меня реальной властью в том виде, в котором она сейчас может быть: командование.

В казарме тот самый боец в чистых бриджах и сапогах со своим товарищем разгребали завалы. Когда я подскочил к ним, они обернулись и удивленно посмотрели на меня.

— Первый лейтенант Майкл Пауэлл, — представился я. Хотя, может, это и лишнее. — Старшина Бобров послал меня к вам в качестве руководителя. — На правах старшего по званию (пару минут назад я из сержанта запаса еще не существующего государства стал целым первым лейтенантом армии США — обалдеть!) и, видимо, по возрасту я добавил в голос уверенности. Сталь в голос добавлять я с армии научился. Глупые мысли, конечно, но от происходящего отвлекает.

— Боец Гарчук. Петр Гарчук, — отозвался пограничник в рваной рубахе.

— Ефрейтор Степанов. — Второй боец, лихими ударами лома откалывая от рухнувшей стены куски, произнес свое имя: — Виктор.

— Инструменты есть? Вижу, лом есть, а еще что-нибудь? — Надо проявлять инициативу и руководить в меру сил.

— В хозпостройке есть все, что надо, — как-то неуверенно произнес Гарчук.

— Ну, так чего стоишь, солдат? Бегом за инструментом и приведи еще кого-нибудь нам в помощь.

Пограничник пару секунд думал, глядя на меня, но потом сорвался с места и побежал за штаб.

Ну-с, приступим! Быстро скинув с себя куртку, повесил ее на торчавший из уцелевшей стены гвоздь. Закатав рукава рубашки, я быстрыми движениями принялся раскидывать обломки, отколотые Степановым. Через минуту вернулся Гарчук в сопровождении двоих пограничников, вооруженных еще одним ломом и двумя лопатами. Дело сразу же стало спориться, мы быстро раскрошили и выбросили на улицу большой кусок обвалившейся внутрь помещения стены. Как раз этой стеной была прижата пирамида, в которой стояли винтовки. Добрались до оружия быстро. Придавленную пирамиду поддели ломами с двух краев и приподняли. Я, рискуя оставить под завалом свои руки, на ощупь искал под обломками винтовки и извлекал их наверх.

Первая же самозарядка привела меня в состояние легкого ступора. В руках я держал не то послевоенный самозарядный карабин Симонова, только более длинный, с удлиненным цевьем, скрывающим газовозвратный механизм наполовину, без складного штыка и с отъемным магазином, не то автоматическую винтовку того же Симонова, просто неизвестной модификации: уж слишком сильно на это указывал характерный массивный дульный тормоз. Долго размышлять над этим оружием не позволили, просто нагло отняв его у меня. Встряхнув головой, я вытащил еще несколько самозарядок и всего две «мосинки» с оптическими прицелами, к сожалению, разбитыми.

Затем нашлись и боеприпасы — россыпью и в пачках, а к ним и магазины с обоймами. Все, что удалось извлечь за первую пару минут, отдал Гарчуку и отослал его к старшине. Вскоре Петр вернулся еще с тремя бойцами. Выйдя на минутку передохнуть и продышаться от пыли, присел на ступеньки казармы и задумался.

Почему я так спокоен? Почему с легкостью принял окружающую реальность? Может, потому, что я всю свою недолгую, пока что недолгую, жизнь мечтал стать участником событий тех — нет, этих — времен? Эх, знать бы, почему так случилось…

Из казармы выскочили двое бойцов с очередной партией винтовок. Махнув рукой, указал им нести оружие старшине. Бойцы скрылись, из здания вышли Степанов и остальные бойцы. На мой взгляд, вопрошающий о ходе работы, Виктор скривился и с грустью заговорил:

— Пулемет вдрызг, диски тоже…

Вот это реально жалость! Без пулемета будет туго. Ага, вон на западе уже стрельбу слышно. Немцы на наряды пограничников вышли.

— Тогда бегом ко второй казарме: постараемся достать оружие и там.

Больше не говоря лишних слов, бойцы быстро направились ко второй оружейке, по пути завернув следом за собой вернувшихся Гарчука и двоих погранцов. Я, захватив свою куртку, побежал следом.

В развалинах второй казармы мы возились не так долго, как в первой — процесс был уже неплохо отлажен, — но оружия извлекли здесь меньше. Почти все винтовки были повреждены и не подлежали восстановлению, а вот пулемет был цел и… удивителен. На поверхность я лично извлек пулемет Дегтярева, пехотный, модернизированный… Да как модернизированный! Приклад поднят выше, и, видимо, внутри его скрыта трубка с возвратной пружиной, и есть пистолетная рукоятка с неплохим наклоном для удобного удержания при стрельбе. Вот те раз и два-с… Питание пулемета все так же происходило из дисков — их мы нашли дальше упакованными в слегка помятые металлические коробки по три диска.

Потом еще нашлись целых два ящика с гранатами Ф-1. А вот это хорошо! Сорок лучших в мире оборонительных гранат — это не хухры-мухры, с этим и повоевать можно. Боеприпасов удалось нарыть приличное количество. Удостоверившись, что это все и больше смысла тут лазить нет, я отдал приказ срочно возвращаться к старшине.

Нагрузившись боеприпасами и оружием, наша рабочая группа двинула не к плацу, а за штаб — так я про себя назвал здание с вывеской. Под стенами здания на земле сидели двое бойцов, в одном из них я узнал Боброва. Старшина что-то втолковывал пограничнику, дублируя свои слова указаниями на карте, и требовал от него осторожности. Это, наверное, посыльный: связи-то нет.

— Товарищ старшина, все, больше оружия не имеется. — Степанов приставил к стене ручной пулемет и коробки с дисками рядом с Бобровым. — Откопали еще два ящика гранат.

— Отлично. Степанов, оставь здесь пулемет и две винтовки с патронами и пяток гранат, а сам с бойцами хватай остальное и дуй на позиции. Так, Гарчук! Останься здесь.

Пограничники оставили «дегтяря», две винтовки с достаточным количеством боеприпасов и пять гранат старшине и отправились выполнять приказ, а я и Петр задержались.

— Старшина, вы направляете посыльного в отряд? — В голове у меня появилась мысль, как уберечь от гибели посыльного.

— Да, надо сообщить о ситуации на заставе. А что такое, товарищ инструктор? — Посыльный и старшина повернулись ко мне.

— Скорее всего, в вашем тылу уже работают вражеские диверсанты, посыльный может не добраться до отряда.

Бобров задумался, а посыльный посерел лицом.

— Есть идеи?

Прогрессивный мне попался старшина, настоящий. И главное, он не стал спрашивать: «Какие такие диверсанты?»

— Есть. По дороге передвигаться в одиночку очень опасно. От дороги нужно держаться подальше и продвигаться по лесу, по ручьям, по оврагам. Территорию вашего района, я думаю, вы знаете хорошо, сможете найти оптимально безопасный путь в стороне от дорог. И ни в коем случае не вступать в контакт ни с кем в округе, кроме солдат и офицеров, которых пограничник знает в лицо. По идее, такие меры безопасности могут помочь добраться до отряда.