Маргарита выскочила на улицу и поежилась. Мороз тут же защипал ее разрумянившиеся и без всякой косметики щеки, на глаза навернулись слезы. Вот черт! Ну почему она так упорно отказывается от собственной машины? Почему вдолбила себе в голову, что с техникой у нее слишком сложные отношения и что она попросту боится сесть за руль, хотя все ее подруги благополучно этот страх пересилили? Придется опять ловить такси. К счастью, машина остановилась сразу, что и неудивительно. Не заметить такую женщину, как она, просто невозможно. Шпильки придавали ее и без того не маленькому росту настоящую монументальность, но ее это ничуть не смущало. Она назвала адрес водителю новенького «Форда», смотревшему на нее восхищенными счастливыми глазами. Естественно, он попытался с ней познакомиться, но она умела решительно отвергать ненужные ей притязания. Парень смутился и молча довез ее до «Парка культуры», где обитала Кира.

Подруга открыла тяжелую металлическую дверь своей студии. В глубине помещения горел настоящий камин, в нем весело потрескивали ольховые поленья. Этот камин Кира, что называется, вырвала с боем, долго отстаивая на него право. Дом был старый, и в нем сохранился дымоход, что вполне позволяло восстановить камин. Но чиновники без конца вымогали у Киры взятки, и она скрепя сердце уступала. И в конце концов добилась своего. Как хорошо, что здесь тепло! Маргарита расцеловалась с Кирой и уселась на старинный диван с высокой спинкой и зеркальной полкой, где стояли миниатюрные творения художницы. Это был, пожалуй, единственный легкомысленный уголок во всей мастерской. Мебель у Киры была разномастная, но ее объединяло одно — настоящая старина, от круглого стола красного дерева до стульев, вызывающих обязательную ассоциацию с парижским кафе девятнадцатого века где-нибудь в районе Монмартра. Повсюду громоздились тяжелые деревянные полки с самой невообразимой керамикой, которую Маргарита когда-либо видела. Кира вовсю экспериментировала с глиной, добавляя в свои изделия камни, металлическую стружку, раковины и еще какие-то странные по виду и фактуре материалы, которые не поддавались идентификации. Все это по большей части было абстрактным, пластичным и вызывающе оригинальным. И зачем тут модель?

— Ну что, готова к труду на благо искусства? — Кира, невысокая коренастая девушка с коротко стриженными волосами и некрасивым, но выразительным лицом, которое освещали огромные черные глаза, принесла из небольшого кухонного закутка поднос с бутылкой армянского коньяка «Ахтамар», нарезанным лимоном и шоколадными конфетами. Тут же стояли две чашки крепчайшего кофе, который она готовила на специальном поддоне с песком.

— Здорово! Я как раз замерзла, именно коньячку мне и не хватало. — Маргарита потерла холодные руки.

— Твой Темочка нас бы осудил. А мы вот с тобой возьмем и выпьем по рюмочке! — Кира уселась, скрестив ноги в заляпанных краской рабочих джинсах, на скрипучий венский стул напротив подруги.

— Да ну его! Совсем меня замучил своим здоровым образом жизни. Скажи-ка мне лучше, что это тебе взбрело в голову ваять скульптуру с меня? Ты же предпочитаешь произвольные формы. — Маргарита сделала глоток коньяка, и блаженное тепло разлилось по телу. Холод разжал свои жестокие тиски, и противные мурашки исчезли.

— У меня специальный заказ. Вот так. От одного очень крутого человечка.

— И что? Этот человечек хочет эротическую куклу в свою спальню? — засмеялась Марго. — А у тебя получится то, что они все обычно хотят?

— Обижаешь! — Кира надула губы. — У меня все получается, если я хочу и если за это прилично платят. Но не думай, что он какой-то идиот без всякого вкуса. Нет. Это не простой человек, совсем не простой.

— Ну и кто же он? Не томи!

— Издатель.

— Я его знаю?

— Понятия не имею. Но, думаю, вряд ли. Он только недавно нарисовался на горизонте, а до этого жил где-то за границей. Кажется, у него дом на Крите. Чем занимался, не знаю. Все, понимаешь ли, окутано тайной!

— И что ж это за граф Монте Кристо? — пожала плечами Марго.

— Я его еще не видела… — смутилась Кира. — Со мной он говорил по телефону, а потом я общалась с его секретарем. Но он мне подробно рассказал, что хочет. По-моему, он купил дом где-то на Икше, хотя, говорят, у него и в Москве квартира есть. Была, наверное, еще до того, как он поселился за бугром. Ну, в общем, подробностей я не знаю, но мне его очень рекомендовал твой Артем.

— Артем? — Маргарита округлила глаза. — Ты общалась с Артемом?

— А почему нет? — Кира усмехнулась и взяла с блюдечка лимон, откусила, поморщилась. — Я с ним не ссорилась. Даже спасибо ему сказала за богатого клиента.

— Да уж. Он, знаешь ли, относится к тебе куда лучше, чем ты к нему. Но при этом ты не брезгуешь его услугами. Ох, Кирка, ты ужасно прагматичная девушка!

— Ага, — согласилась Кира, — иначе как бы мне удалось пробиться? Тут не до эмоций, подруга. У меня нет такой семьи, как у тебя, так что приходится самой крутиться.

— Знаешь, мне кажется, это владелец нового издательства, о котором мне Артем тоже говорил. Ты не знаешь, как оно называется? А то все говорят новое, перспективное, а я не в курсе.

— Оно называется «Альтера-пресс». Насколько мне известно, он перекупил его.

— Ого! — Маргарита присвистнула. — Значит, вот кто купил их! А я думала, действительно новое… Хотя это бренд, и бренд успешный. И чего же это его продали?

— Понятия не имею. Меня издательства, как ты понимаешь, не волнуют, но вот почему ты не в курсе? Это же твоя область. И Артемкина.

— Не знаю. Честно говоря, я в последнее время совсем из жизни выпала. А как его зовут?

— Роман. Роман Бродский.

— Понятно. А я действительно выпала из жизни…

— Понимаю, подруга. Зима! — Кира засмеялась. — Ну что, согрелась? Давай тогда дуй за ширму и на подиум! Я там везде обогреватели поставила. Не замерзнешь.

Маргарита прошла за шелковую китайскую ширму, расписанную зелеными и синими драконами, разделась и во всей красе появилась на подиуме.

— Красота все-таки страшная сила! — пробурчала Кира, разминая кусок серой глины.

— Ну и как мне тут располагаться? Только не говори, что нужно стоять, как солдат на часах. Этого я не вынесу.

— Ну что ты, дорогая! Я же не садистка. Скульптура должна быть, по замыслу моего клиента, лежащей в непринужденной позе. Типа, нимфа проснулась с утра пораньше.

— О господи! По-моему, это будет напоминать не нимфу после сна, а древнеримское надгробие. Кошмар какой-то! — Маргарита с сомнением посмотрела на стоящую на подиуме кушетку, прикрытую белой льняной простыней.

— Ничего подобного! — возразила Кира. — Это изваяние в моем исполнении будет полно жизни. Чувственной и кипящей, бурлящей и все такое прочее. Ложись! А! Дай-ка я тебе покажу, какая нужна поза.

Маргарита присела на кушетку, свесив ноги. Кира подошла к ней и легонько толкнула, заставляя лечь на бок. Потом в нужном положении согнула ей ноги в коленях, так что бедро Маргариты образовало плавный холмик. Голову пришлось положить на одну руку, а другую небрежно свесить. Все это время Кира касалась ее тела, молочно-белого, не знающего никаких соляриев, и прикосновения эти, с одной стороны, профессиональные, а с другой — немного личные, заставили Марго испытать легкую дрожь, пробежавшую по обнаженной спине.