Домой она вернулась затемно и в нетерпении кинулась в ванную, где, побросав на пол одежду, окунулась в воду с жасминовой солью. А потом позвонил Артем, чтобы напомнить ей о предстоящем важном, с его точки зрения, мероприятии. Он намекнул, что хотел бы приехать, но Маргарита решительно отвергла его притязания. Она устала и хотела как следует выспаться, чтобы выглядеть, как говорит Кира, «на миллион евро». Утром она зайдет в соседний салон красоты, понежится под опытными руками массажиста, может быть, сделает какое-нибудь новомодное обертывание, обязательно маску, и еще нужно слегка подровнять волосы, а еще привести в идеальный вид ногти на руках и сделать педикюр, а еще… Перед ее глазами замелькали варианты одежды, которую она предполагала надеть на презентацию. Мысленно Марго прикидывала, какая и к чему подойдет бижутерия. Может быть, что-нибудь самое простое, но дорогое? Или что-нибудь совсем вычурное, нарочитое? Перебирая в уме варианты, Маргарита успокаивалась, и ее переставали мучить непрошеные видения прошлого. Так было и на сей раз. Удачный шопинг, общение с подругой и предвкушение выхода в свет как нельзя лучше подняли ей настроение. Она даже сама себе удивилась. Почему-то ей ужасно важно было это мероприятие, и вовсе не потому, что там ей предстояло познакомиться с потенциальным издателем ее книги. Но почему? Она и сама не знала, но все ее существо вдруг стало петь, петь, как когда-то, и эта музыка души, она прекрасно понимала, не имеет никакого отношения ни к Артему, ни к ее карьере. Она просто есть, и все. И Маргарита отдалась на волю давно забытой, ничем не омраченной радости, природу которой совершенно не хотела разгадывать.

…С утра она встала, насколько было для нее возможно, пораньше и отправилась в салон.

— Может быть, немного пожаришься в солярии, — спросила ее знакомая администраторша Даша, — а потом все остальное?

— Нет, — решительно отвергла эту идею Маргарита, — хочу быть белой. Белой, как сметана.

— Ну что же, это твой стиль, — кивнула Даша, — тогда иди к Эдику, он тебя уже ждет.

Сильные и внимательные руки массажиста Эдика, огромного, как гора, обрушили на Марго целый каскад наслаждений. Она лежала, расслабившись, и чувствовала, как ее тело набирается силы. Смуглые пальцы разминали ее спину, массировали ноги, то напористо, то легкими касаниями, и вчерашняя, невесть откуда взявшаяся музыка в душе зазвучала еще отчетливее. Руки Эдика осторожно отодвинули ее волосы и принялись порхать по шее и плечам. Она лежала на животе и ощутила внезапно, что ей безумно сейчас захотелось, чтобы он не ограничивался мышцами на спине, а дотронулся до ее, скрытой от глаз, груди, на которой от непрошеного возбуждения набухли соски. Она пошевелилась, отгоняя вожделение, но в этот момент он опустил свои волшебные руки ей на поясницу. Марго даже застонала, но тут же рассмеялась.

— Что, щекотно? — Она почувствовала, как он улыбается.

— Нет, не щекотно. Просто ты меня возбуждаешь, — прямо заявила Маргарита.

— Эротический массаж у меня не предусмотрен, красавица, но у тебя такое тело, что руки сами излучают сексуальную энергию. Я все-таки мужчина, и ничто мужское мне не чуждо.

— Ой, перестань! — запротестовала она. — Если ты не прекратишь так меня массировать, я немедленно кончу.

— Слушаюсь, мадам. Перехожу к силовому воздействию, — сказал Эдик, и она чуть не вскрикнула, когда он стал действительно, на ее взгляд, слишком уж напористо орудовать своими железными ручищами.

После массажа Маргарита вылетела из кабинета обновленной, ей еще предстояли другие, не менее приятные процедуры, и она посмотрела на часы. Ничего. Успеет. Артем заедет за ней только в семь. У нее вагон времени!

Дома она наскоро перекусила сочащимся телячьим стейком и зеленым салатом. Ей всегда требовалось мясо, а вчерашняя еда ее лишь раздразнила. Ночью ей захотелось что-нибудь съесть, но спать хотелось еще больше, так что она идею об обычном своем ночном пиршестве отбросила. Артема ее привычка ужасно раздражала, он жил по принципу «завтрак съешь сам, а ужин отдай врагу», Маргарита же поступала совершенно противоположным образом. Выпив на десерт крепчайший кофе и закурив, она окончательно решила, что надеть. К тому времени как Артем позвонил в дверь, Маргарита уже была облачена в сногсшибательное платье чернильного цвета. Короткое и расшитое блестками, напоминающими антрацитовые капли, произведение искусства от «Lanvin». Туфли на каблуке-стилете «Gucci» делали ее на полголовы выше ее спутника, что, к счастью, не смущало ни ее саму, ни его. Ноги обтягивали дымчатые прозрачные чулки, на руке черным глянцем эмали сиял крупный браслет, а волосы были подняты кверху и уложены в причудливый пучок, украшенный лакированными черными японскими палочками. Строгий темно-серый костюм «Etro» прекрасно сидел на атлетической фигуре Артема. Он обнял Марго и потащил к зеркалу в холле.

— Мы с тобой просто отличная пара, моя дорогая. Не находишь?

— Отличная, — согласилась Марго, — во всяком случае, внешне.

— Ты потрясешь воображение нашего издателя. Не сомневаюсь.

— Важно, чтобы его воображение потряс мой роман, а уж какая я сама, не так важно.

— Не скажи! — Артем покачал головой. — Я тебе как специалист по пиару говорю: внешность автора так же важна, как и его произведение. Конечно, это не касается тех, кто не пишет возможных бестселлеров. А в остальном у нас все, как в шоу-бизнесе. Надо своей мордочкой торговать, как говорит одна моя хорошая знакомая. Вот, к примеру, Ольга очень большое внимание уделяет внешности, хотя ей до тебя, разумеется, как до Луны. Она знает, что ее народ любит, и подогревает эту самую любовь, появляясь на экране и на обложках глянцевых журналов при первой же возможности.

— Да уж. Деваться от нее некуда… — процедила сквозь зубы Маргарита.

— Таков закон рекламы. Закон суров, но это закон, — улыбнулся Артем и оглядел подругу с ног до головы: — Ты так выглядишь… У нас еще есть время? — Он обнял ее, и одна его холодная рука скользнула в вырез ее платья, а другая приподняла подол, оглаживая полоску кожи между чулком и кружевными трусиками. — Хочу тебя безумно, прямо здесь и сейчас.

Маргарита отстранилась:

— И не думай! Мы тогда попадем в пробку, в чем я не сомневаюсь, и к тому же после секса с тобой мне придется не только одеваться заново, а еще и причесываться. Не смей разрушать образ! Я над ним еще со вчерашнего дня работала!

— А я не трону ни платье, ни прическу, — прошептал Артем, слегка покусывая мочку ее уха. Он повернул Маргариту к себе и усадил ее на маленький комод, стоящий перед зеркалом, сбросив на пол корзинку с перчатками. Она попыталась сопротивляться, но это лишь разожгло его страсть. Артем раздвинул ей ноги, одна туфелька со стуком упала на паркет. Его дрожащие пальцы нырнули ей в трусики, оттягивая тонкую резинку.

— Я даже это снимать не буду. — Он расстегнул брюки, и Марго бросила взгляд на его мужскую гордость, пребывавшую в полной боевой готовности. Ее пронзила дрожь, пробежавшая по позвоночнику, и она еще шире раздвинула ноги, позволяя ему войти в нее. И он принял ее приглашение.