– Между прочим! – возмущаюсь я. – Это прошлогодняя коллекция! Я ползарплаты отдала за джинсы!

– Лучше бы ты купила себе абонемент на год на свои беляши, чем вот это вот, – брезгливо тычет указательным тонким пальчиком в мою одежду.

– Ну, знаете ли! – сжимаю кулаки.

– Там Сергей Германович просил напомнить тебе про газету бесплатных объявлений, – произносит с усмешкой.

Я сжимаю губы, но молчу.

Черт.

Маша

Спустя два часа Аллочкиных пыток под бурчание о вреде мучного и о чудо-растении сельдерее у меня идеально уложены волосы, макияж светской львицы на лице, суперкороткое платье, высокие сапоги на шпильке и шубка. Такая короткая, что даже попу не прикрывает. И рукава заканчиваются где-то в районе локтей. Как в ней зимой-то ходить? Сшили бы уж сразу топик меховой. Чего уж. А рукава на трусы можно пустить.

Никогда не понимала этих вот модных извращений.

– Так, Синичкина, – строго произносит Алла, – шуба из реквизита для съемок. Стоит дорого.

– Сколько?

– Тебе лучше не знать. В общем, чтобы вернула в целости и сохранности. Эксклюзивная модель. Прямо с подиума.

Оглядываю себя.

– А так и не скажешь, – пожимаю плечами. – Мне кажется, я такую видела сегодня в метро.

Аллочка хмурится.

– На цыганке у входа, – киваю я. – Пожалела еще. Думаю, мерзнет ведь. Сто рублей дала. На рукава, конечно, не хватит, – осматриваю свои голые руки, – но на беляш точно.

Губы Аллочки превращаются в одну тонкую полоску.

– Иди. Опоздаешь, – выдавливает из себя.

Спустя минут сорок меня привозят к офису Руслана Булатова.

Боже, ну что надо быть за чудаком на букву «М», чтобы не смочь зачать ребенка обычным способом от обычной женщины? В общем, он уже мне не нравится.

Кое-как преодолев на высоченных каблуках непосыпанную между прочим ледовую дорожку до лестницы, вскарабкиваюсь к входной двери.

Пропуск на меня уже заказан и я, задрав подбородок, иду к лифтам.

В холле пустынно и это хорошо.

В шубе, хоть и с обрубками вместо рукавов, жарко, но снять ее страшно. Пусть уж будет на мне. Так я ее точно нигде не забуду.

Как я поняла, мне надо попасть на тридцатый этаж. Наконец, приходит лифт. Гордо захожу туда в одиночестве.

Красота-то какая! Не лифт, а галерея! И зеркало во всю стену. Осматриваю себя и не узнаю. Передо мной не я, а мелкое подобие Аллочки. Мелкое – из-за роста, естественно.

Тяну вниз подол платья – уж очень оно короткое. И тут вдруг лифт останавливается. Смотрю на монитор – это не тридцатый этаж, а всего лишь пятый. Кому-то тоже надо наверх. Запахиваю шубу и смотрю, как плавно раздвигаются двери.

А за ними никого. Хм… вызвали и передумали? Бывает. Жму на кнопку закрывания дверей.

Они съезжаются, но через пару секунд опять разъезжаются. И опять никого.

Что ж такое-то! Опять жму на кнопку. Но снова все повторяется.

Начинаю злиться. Кто-то явно шутит. Нажимает и убегает. И поэтому, когда двери опять открываются, я решительно выскакиваю из лифта, но вот незадача! Попадаю дурацким каблуком в щель для дверей в полу. Успеваю зацепиться за створку, но ломаю ноготь. Вернее, даже два. И, все-таки, падаю на колени. Сумка летит тоже на пол, а из нее выскакивает и телефон. Пытаюсь до него дотянуться. Нет, бесполезно.

Тогда пытаюсь освободить ногу. В этот момент двери опять съезжаются, но останавливаются, уловив видимо лучами препятствие в виде моей ноги. Разъезжаются. И опять пытаются съехаться.

Да что ж такое!

Хочу повернуться и тут только понимаю, что не могу. С ужасом широко распахнутыми глазами смотрю, как одна из дверей медленно, но верно зажевывает мою шубу. Вернее, не мою! И от этого еще горче!

– Отдай! Тварь железная! – дергаю шубу. – Придурошный лифт! Придурошный офис! Придурошный мудак с заскоками о наследнике!

– Хм… – раздается откуда-то сбоку и я замираю. Ой. Тут кто-то есть. – Что-то с описанием у вас скудновато, девушка.

Ой еще раз. Где-то я этот голос слышала.

Маша

– Может, помочь? – доносится уже сверху.

Поднимаю взгляд. Боже. Это же тот самый мужик с заправки. Только уже в другом костюме. Переоделся. Я сглатываю и не свожу с него глаз. Очухиваюсь, только когда меня тянет за собой дверца лифта. Вспоминаю про шубу. Поворачиваюсь и опять пытаюсь вытащить ее.

Тяну изо всех сил. С ужасом вижу волоски на своих руках. Аллочка меня убьет. Закормит своей травой до смерти.

– Я все же помогу, – мужик садится передо мной на корточки и тоже вцепляется в шубу.

Теперь мы тянем ее вдвоем.

– Подождите, – говорю я, отпуская шубу и убирая волосы с лица. Жарко-то как. Чертова шуба.

– Может, вы ее снимите? – предлагает мужик. – Так легче вытащить будет.

– Ну уж нет, – мотаю головой. – Со мной этот сучий лифт ее точно не засосет. Тяните!

И мы с новыми силами набрасываемся на борьбу с лифтом. Еще пара дерганий и – освобождение! Но не совсем удачное.

Я с такой силой тянула шубу, что, когда, наконец, лифт отпустил меня, то я упала прямо на мужика. Уронила его на спину и лицом уткнулась хм… как бы это сказать. В ширинку, в общем.

Быстро вскакиваю на колени и смотрю на него.

Он, конечно, немного ошалел, но тут же опять на его лицо возвращается усмешка.

– О такой благодарности я даже и не мечтал, – заявляет, приподнимаясь.

Я перевожу взгляд на его брюки. Да, блин. Теперь на его ширинке красуется ярко красный след от моей помады. И почему он не носит черные костюмы?!

Мужчина следит за моим взглядом и тоже смотрит себе на ширинку.

– Простите, – шепчу я. – У меня салфетки есть влажные.

Роюсь в сумочке и достаю упаковку. Протягиваю ему.

– Вы же испортили мне брюки – вам и исправлять, – приподнимает бровь.

– Вы хотите, чтобы я вам там потерла? – глазами показываю на след.

– А мне нравится ваша прямота. Действительно, к чему лишние слова?

– Ну, может, для начала мне надо освободиться? – показываю на свой сапог, который все еще зажат в щели.

Потереть ему. Ага. Сейчас.

У этого мужика ширинка прямо ахиллесова пята какая-то. Столько неприятностей притягивает. Но главное, что он меня не узнал! Но вообще я тоже себя в зеркале не узнала после Аллочкиных махинаций.