Долгов посчитал это приглашением и разразился сверкающей остроумием тирадой:

— А ты в курсе, что Интернет плохо на людей влияет? Про «Леви, Леви» слышал?

Жучков метнул на Саню сумрачный взгляд с явно прописанным адресом, по которому тому стоит отправиться, но ответил:

— Нет.

— Напрасно, про это много писали. Сначала дети где-то в Испании в шутку вызывали демона Леви и выкладывали видео в соцсети, потом начали вызывать по всему миру. Там берешь тарелку с водой, складываешь в ней два карандаша крестом и пишешь на четырех бумажках варианты ответа — «нет», «да», «не знаю» или что в голову придет — и задают Леви вопросы, а он отвечает, типа, двигая карандаши. А легенда такая: он не может не отвечать, потому что он жертва ритуального убийства в древней Мексике и навеки проклят отвечать на любые вопросы.

— Ну и отвечает, ну и что, — кисло отозвался Жучков.

— А то, что, во-первых, ты не можешь закончить игру, пока Леви тебе не разрешит, а во-вторых, он может залезать тебе в голову и сам диктовать вопросы, а отвечать: «Не знаю». Записывает тебе на подкорку жуть всякую, а ответа не дает, а ты потом этот ответ ищешь, найти не можешь и сходишь с ума.

Роману показалось, что Жучков стал еще бледнее. Впрочем, могло действительно показаться — за окном висело серое марево из дождя и тумана. Помещение заполнял сумрак и сильный запах краски. Уже от одного этого становилось не по себе, а тут еще Долгов со своими идиотскими страшилками.

Пока Волкогонов приглядывался к девятикласснику и размышлял, Саня залихватски крутанул стул, поставив его на угол спинки, и начал красить нижнюю часть сиденья. Работал он быстро и с раздражением поглядывал на еле-еле двигающегося Жучкова. А тот как раз снова вытащил смартфон и напряженно в него уставился, периодически тыкая пальцем в экран.

— Но это еще ничего, — не унимался Долгов. Посмотрев на одноклассника, Роман понял, что Коля попал. У Санька было неприятное свойство: он выбирал жертву и начинал ее прессовать, пока не доходило до драки или пока жертва не впадала в истерику — Саню устраивал любой вариант. А так как сам Долгов занимался айкидо и вообще был здоровенный и быковатый, то победитель определялся еще до начала соревнований. И хотя отношения с Жучковым были нормальными и «ничто не предвещало», сегодня Долгов был в ударе.

— Некоторые ответ-то находят!!!

Коля от окрика сильно вздрогнул и молча помотал головой, засовывая телефон в карман.

— Чувак, да ты, по ходу, дикий. Хоть и сидишь в Сети безвылазно. Это ж все знают, по всему миру. Куча случаев помешательства.

— Так что они делают-то, когда ответ найдут? — неожиданно для себя самого спросил Роман. История Долгова пробудила в нем любопытство, хотя верил он подобным Интернет-сплетням очень слабо.

— О! Можно даже видео посмотреть, — обрадовался Саня благодарному слушателю. — Если захочешь, я тебе скину. Там двое ребятишек — пацан и девка — нарядились клоунами из Оно и довели бабульку до сердечного приступа. Ночью выскочили, из-за сарая, когда та пошла корове воды дать. Где-то в селе под Псковом. Бабка хватается за сердце и падает. А они бегают вокруг счастливые в своих костюмах и орут: «Да! Да! Водааа!!!» Ходит инфа, что они это тоже начали из-за очередного паблика «Леви, Леви». Типа, собирается кучка дебилов — и давай друг другу рассказывать, какие им Леви сложные вопросы дал и как на них ответы найти. Да и не тихо-мирно найти, а так, чтоб Интернет потом годами бурлил и обсасывал все это. Круто, а? И все на камеру — прямо в Сеть свои подвиги передавали. Прикинь? Доведи бабку до инфаркта в прямом эфире!

Ответить Долгову Роман не успел, потому что за их спинами началось какое-то странное булькание, как в засорившейся раковине. Но раковины-то в классе нет. А потом раздался грохот. Ребята как по команде развернулись на звук и увидели, что Коля Жучков лежит на полу и не подает признаков жизни.

— Какого… — начал Саня, но Волкогонов не стал его слушать и рванул через класс.

Первым делом он проверил у Жука пульс (нащупать его оказалось не так просто, как показывали в кино) и облегченно вздохнул. Парнишка был без сознания, но жив.

— Медпункт работает, не в курсе?

Долгов пожал плечами, а на его лице застыло озадаченное выражение.

— Краской надышался? — кивнул он на Колю.

— Наверное… Я схожу позову кого-нибудь.

— Не… надо. — Жучков открыл глаза и посмотрел на Романа умоляющим взглядом. — Я в порядке.

Было в его выражении лица что-то такое, от чего Волкогонов окончательно уверился, что к обмороку краска не имеет никакого отношения. С Жуком было что-то не то. Гнетущая аура, нависшая над парнишкой, была такой плотной, что ее можно было потрогать. Но расспрашивать его, похоже, смысла не имело. Коля бегал глазами и постоянно щупал карман с телефоном.

— Чувак, ты нас напугал, — недовольно прогудел Долгов. — Респиратор надевай, если на тебя так запах краски действует. Воды пойди попей.

Коля снова вздрогнул и выдавил:

— Не надо воды, я нормально. Все в порядке. Спасибо.

Роман попытался поймать взгляд Жука, но тщетно.

— Помощь нужна? Может, к медсестре сходишь?

— Нет. Нет, спасибо. Я просто домой пойду. Проветрюсь, и все будет в порядке.

— Ладно.

Когда Коля ушел, Долгов снова начал без умолку нести всякую ерунду — правда, теперь уже хоть не про «Леви, Леви». Но Волкогонов его не слушал. У Жука была какая-то тайна. И тайна стопудово не из приятных.

За отработку в школе отвечала историчка Татьяна Николаевна. К Волкогонову она относилась благосклонно, а потому договориться с ней, чтобы ему отработку снова поставили вместе с Жучковым, но уже без Долгова, не было проблемой.

Эту ночь Роман спал плохо: в голове все время роились мысли о загадочных вопросах, помешательстве, странных пабликах и всем таком. Перед сном он начитался статей в Интернете на эту тему и теперь чувствовал еще большую уверенность, что оставлять историю Коли Жучкова просто так нельзя.

За окном была полная луна и туман после дождя. Казалось, что белый туман растекается по комнате, протягивает рыхлые щупальца, обвивает ими руки, ноги, тело. И ты ничего не можешь сделать, не можешь сопротивляться или убежать. Не можешь даже крикнуть — с такой силой тебя сдавливают эти конечности. Ужасное бессилие хочет вырваться из горла хотя бы булькающим хрипом, но щупальца зажимают рот, нос, перекрывают приток воздуха. Ты задыхаешься, бьешься в конвульсиях, чувствуя, как по коже расползаются сырые белые черви, как они растут, наливаются силой и обвивают, сдавливают тебя. Плечи прижимает к кровати страшной тяжестью, и жизнь медленно уходит, а бесформенное белесое чудовище издевательски булькает твоему слабеющему сознанию:

— Роман, просыпайся. Уже восемь.