Парень еле-еле разлепил веки и мутными глазами посмотрел на маму — она, положив ладонь ему на плечо, легонько трясла его, пытаясь вырвать из объятий тяжелого сна.

— Ну наконец-то. Поднимайся, а то на отработку опоздаешь. Опять до утра за компьютером сидел?

Не надеясь на ответ, мама вышла, а Роман остался лежать под одеялом и приходить в себя. Ну и сон ему приснился — врагу не пожелаешь.

В школу парень шел все еще под впечатлением от ночного кошмара. Надо же! Ему никогда кошмары не снились. Неужели это на него такое впечатление произвели материалы о помешательствах? Нет, если все это правда, то события там действительно жутковатые происходят. Но мало ли в Интернете жути. Он сталкивался со всяким разным, и некоторые вещи были откровенно пугающими — но чтобы после этого кошмары снились?! Да еще такие яркие и буквально осязаемые?!

Волкогонов вспомнил, как стоял в одних трусах и рассматривал себя в зеркале: не остались ли на теле следы от щупалец? Сейчас это представлялось бредом, но когда он только вылез из-под одеяла, а желудок все еще представлял собой кусок льда, замерзший от ужаса, такое действие выглядело вполне логичным.

Черт, кто бы мог подумать, что сон может быть таким реальным и жутким? Натурально «Кошмар на улице Вязов». Воспоминание о старом трешовом ужастике вызвало улыбку и позволило наконец-то немного расслабиться. Не время сейчас копаться в собственных фобиях, надо разобраться, что с Жуком происходит. Ему-то уж явно не просто ночные кошмары снятся — от них люди среди дня в обморок не падают и в кинотеатрах не орут.

Когда Волкогонов зашел в вестибюль школы, Коля уже ждал его у столика вахтера. Мальчик был бледный, всклокоченный и какой-то весь съежившийся. Он словно старался стать меньше, раствориться, спрятаться за привычным укладом жизни, но ничего из этого не выходило. Его руки все время пребывали в хаотичном движении, и каждое действие заканчивалось прощупыванием кармана с телефоном.

«Нет, с этим решительно нужно что-то делать, — подумал Роман, подходя к товарищу. — Или через пару деньков он съедет с катушек».

— Привет, — с нарочитой беззаботностью бросил Волкогонов, останавливаясь перед Колей.

— Угу, привет.

— Ну что, пошли распределяться?

— Не надо. Татьяна Николаевна сказала нам с тобой на склад идти, старье разбирать.

— А. Ну отлично. Тогда потопали.

Собственный голос казался фальшивым из-за неестественной бодрости, и Жук, судя по всему, тоже это почувствовал. Пока они шли мимо мастерских к складу, он бросал на Романа косые взгляды. Завязать разговор не получалось, и двое мальчишек спускались по лестнице в полуподвал в гробовом молчании.

Помещение под лестницей встретило «уборщиков» запахом плесени, пыли и старой бумаги. Склад был небольшим, но очень захламленным. Кучи старья превращали его в лабиринт, в котором легко можно было ненадолго заплутать. А в одном из тупиков лабиринта и вовсе почему-то стоял огромный старый и ржавый железный бак.

— Нам что, ВСЕ это надо вычистить?! — не поверил Волкогонов, глядя на кипы старых бумаг, обломки мебели и другую дрянь.

— Татьяна Николаевна сказала, сколько успеем. А завтра, может, в другое место нас распределит.

— Ясно. Тогда поехали.

Роман снял куртку и пристроил ее на перилах перед входом в полуподвал — внутри положить вещи и не испачкать их было банально негде. Жук же остался в своей голубой ветровке, только отряхнул ее от паутины и остановился, выжидательно глядя на товарища:

— Кидать мусор можно прямо за окна — там во дворе площадку выгородили.

— Отлично… А ты чего такой кислый? — Волкогонов решил взять быка за рога.

Коля дернулся, и было непонятно, то ли он плечами пожал, то ли вздрогнул:

— Да ничего. Просто…

Роман внимательно посмотрел на него и кивнул. Доверия такой ответ не вызывал никакого, и оба парня это прекрасно осознавали, однако вдаваться в подробности никто не стал.

Молча таскать и кидать в полуподвальные окна старые стулья и пачки газет было прикольно, особенно если смотреть, как они подлетают вверх, а потом падают на асфальт и разлетаются в разные стороны. Но любопытство выжигало Волкогонова изнутри. Жука нужно было разговорить. А как это сделать? Тот раскрываться явно не настроен, так что придется заходить издалека.

Коля выглядел угрюмым и подавленным. От веселья, которое сквозило в его поведении еще неделю назад, не осталось и следа. Сейчас он больше походил на загнанного зверька. Думая об этом, Роман разозлился — его возмущало, что кто-то может иметь такую власть над другим человеком, чтобы превратить его из беззаботного девятиклассника в трясущийся от малейшего шороха студень. Надо с этим что-то делать.

— Я позавчера в кино ходил на «Контакт». Не видел? — закинул Волкогонов удочку.

— Не-а.

Врать Коля не умел. И даже то, что он стоял в этот момент спиной к собеседнику, не помогало — по голосу явственно читалось, что ответ далек от правды. Хотя сейчас это было не важно. Требовалось, чтобы парнишка начал говорить, а там уж будет видно.

Волкогонов секунду выждал, а затем сказал:

— И не смотри. Сюжет просто адище: призрак маньяка охотится на подростков через соцсети. Прямо в Интернете охотится и доводит их всякими приемчиками, а они потом в реале с ума сходят и фигню творят. Натуральный бред.

Жук долго молчал, ворочая картонный ящик с пыльными папками. Потом с кряхтением перевалил его через порог и, когда тот присоединился к общей куче, тихо возразил:

— Не бред.

Роман примичательно посмотрел на него:

— Как скажешь. Но по мне — бредятина.

— Просто ты с этим не сталкивался.

— С чем?

Коля все еще стоял у двери и смотрел на хлам. Похоже, вопроса он не слышал, полностью погрузившись в свои мысли. Надо было его из этой медитации выводить и как-то налаживать контакт:

— Коль, если ты думаешь, что мне не встречались в сети всякие жуткие типы, то ошибаешься. Еще как встречались. Находились «герои», которые угрожали, обещали наслать порчу, проклятия и еще какую-нибудь лабуду. В Интернете же все смелые и сильные. А когда до дела доходит, выясняется, что у них кишка тонка и ни фига они не могут — даже встретиться лицом к лицу. Ну а уж если что серьезное, то всегда можно предкам сказать или в полицию. Сейчас с этим строго — живо по статье возьмут.

— Повезло тебе. — Голос Жука сочился искренней завистью и сознанием своего бессилия.

«Господи, да что же с ним стряслось?!»

— Да я бы не сказал. Просто «угрожальщики» попадались так себе. Ясно, что на тысячу болтунов обязательно найдется какой-нибудь псих, который перейдет от угроз к действиям. Но я ж говорю: на этот случай еще остается полиция… ну или старшаки — что, за тебя никто из друзей не впишется?