А.С. Пушкин: "Проехав 20 верст, ямщик мой останавливается: застава! Несколько мужиков с дубинами охраняли переправу через какую-то речку. Я стал расспрашивать их. Ни они, ни я хорошенько не понимали, зачем они стояли тут с дубинами и с повелением никого не пускать. Я доказывал им, что, вероятно, где-нибудь да учрежден карантин, что я не сегодня, так завтра на него наеду, и в доказательство предложил им серебряный рубль. Мужики со мной согласились, перевезли меня и пожелали многие лета".

А.С. Пушкин в Болдино (из открытых источников)

Почта задерживалась у въезда в город со стороны Московской дороги, в Гордеевке и на Борском перевозе и поступала в город только после тщательного окуривания, вдобавок ко всему корреспонденцию из зараженных мест еще и протыкали. В самом Нижнем Новгороде карантин накладывался на пораженные эпидемией дома, были оборудованы специальные холерные бараки. Санитарные меры были до нелепости просты: чеснок, деготь, хлор и молитва. На улицах горели костры из можжевельника и шли нескончаемые похоронные процессии. Приостановились и работы по перестройке Спасо-Преображенского собора. Подрядчик И. Киризеев писал в начале сентября 1830 года губернатору И.М. Бибикову: "Распространившаяся в народе молва о существующей якобы в здешнем городе заразительной болезни, в особенности в черном классе людей, поселила некоторый страх. К усугублению же оного между нанятыми мною к вновь строящемуся собору рабочими, близ самого их балагана, имеется род какой-то часовни, в которую из больничных казарм (что близ теплого собора) выносятся трупы умерших, впредь до погребения их. Сии два обстоятельства в означенных рабочих моих возродили такое волнение, что несмотря ни на какие убеждения, на сих двух днях семьдесят восемь человек из них бежало, да и прочие остались в неспокойном духе и весьма немудрено, что если начальством не будут остановлены, то и последние под сим же предлогом могут разбежаться… Сверх сего почти всеми оными рабочими забрано у меня в общей сложности весьма значительное количество денег и не заработано, отчего я неминуемо должен понести многотысячные убытки в сем критическом обстоятельстве прошу оказать… начальническое пособие остановкой от такового волнения наличных рабочих и возвратить бежавших к их работам". Строительные работы были сорваны.

Министр внутренних дел А.А. Закревский (из открытых источников)

В одном из циркуляров министр А.А. Закревский требовал привлечения на борьбу с эпидемией всех дворян губернии: "…они (дворяне) на время существования эпидемии состоят на службе по принятию мер к пресечению оной". Записанным "в службу" оказался и А.С. Пушкин, бывший в то время в Болдине (Лукояновский уезд Нижегородской губернии). Поначалу поэт принял эту "обязательную повинность" безропотно и даже произнес в свойственной ему манере шутливую проповедь перед своими мужиками. Но тревожные известия из Москвы, где находилась его невеста Н.Н. Гончарова, заставили его просить нижегородского губернатора И.М. Бибикова о свидетельстве на выезд в Москву. Среди "обязанных" был и академик живописи А.В. Ступин, "самоотверженно служивший участковым приставом" Арзамасского уездного холерного комитета.

Справедливости ради следует признать, что в минуту серьезных испытаний оказалась бессильна не только административная власть, но и медицина. Правительство, видя, что врачи не имеют каких-либо действенных средств для лечения холеры и действуют на ощупь, создало комитет для выработки правил и объявило в 1830 году о премии за лучшее сочинение о холере (250 000 руб.). Это обращение было направлено не только к российским, но и к германским, венгерским, английским, шведским, датским, итальянским специалистам. В этот период в России написано огромное количество книг о холере. Составить даже приблизительный их перечень сегодня невозможно. Позже Я.А. Чистович заметил, что "это был едва не первый пример, что русские врачи взялись решать задачу практической медицины без наставления и руководства иностранных учителей. И еще более: судьба предоставила им услугу собрать материалы, по которым европейские врачи имели возможность ознакомиться с невиданной в Европе болезнью, и разъяснить этот, до сих пор еще темный, отдел патологии".

Обложка сочинения московского профессора А. Иовского о холере (из открытых источников)

В конце ноября холера прекратилась. Жертвами эпидемии 1830 года в Нижегородской губернии стали 1105 человек. Для сравнения: в Саратовской губернии умерло 7009 человек, в Оренбургской — 3284, в Казанской — 1827, в Симбирской — 647 человек. Главное, чего удалось не допустить, несмотря на все недочеты, — это стихийных народных волнений. Волна "холерных бунтов" уже начала свое хождение по стране: июнь 1830-го — восстание в Севастополе, ноябрь 1830-го — бунт в Тамбове. В 1831 году "холерные бунты" затронут обе столицы — Москву и Петербург. Нижегородская губерния сей страшной участи избежала. 17 февраля 1831 года "за деятельное распоряжение по прекращению в Нижегородской губернии болезни холеры" нижегородскому гражданскому губернатору И.М. Бибикову объявлено монаршее благоволение. Холера повторится на следующий год, но опыт, приобретенный губернатором, даже такой страшный опыт, дал свои результаты. Число жертв эпидемии 1831 года составило 532 человека.

26 августа 1831 года И.М. Бибиков был награжден знаком отличия за 20-летнюю беспорочную службу. За исправное взыскание податей по Нижегородской губернии в 1831 году ему была "объявлена высочайшая благодарность". В сентябре 1831 года нижегородский период жизни Иллариона Михайловича Бибикова закончился.

Часть шестая. "Мытаря его губернатором то калужским, то саратовским…"

1 октября 1831 года последовал высочайший указ о назначении "бывшего нижегородского гражданского губернатора Бибикова калужским гражданским губернатором".

Император Николай I Павлович при Высочайшем обозрении российских губерний (из открытых источников)

В этой должности И.М. Бибиков находился до марта 1837 года. Здесь, в Калуге, он принимал императора Николая Павловича (1834). За успешное управление губернией, сборы налогов ему неоднократно объявлялось "монаршее благоволение" и "высочайшее удовольствие". При нем в губернском городе была открыта Калужская губернская публичная библиотека. При посещении мужской гимназии между императором и директором гимназии Семеном Яковлевичем Унковским состоялся интересный разговор. На вопрос Государя, не легче ли управлять учебным заведением, чем кораблем, Семен Яковлевич ответил: «Никак нет, ваше Величество! Здесь, что ни голова — то корабль, и каждый идет своим курсом».

С.Я. Унковский — директор калужской мужской гимназии (из открытых источников)

Кстати, в бытность И.М. Бибикова калужским гражданским губернатором в его формулярном списке появляется запись, относящаяся к нижегород-скому периоду: "Под судом не был, а по служению нижегородским гражданским губернатором указом Правительствующего Сената общего собрания Московских департаментов от 6 июня 1833 г. за № 3268 сделан выговор обще