Он оглядел свою камеру. Кровать и ведро в углу.

«Когда придут менять парашу, можно напасть», — решил он про себя и закрыл глаза, пытаясь прикинуть, как лучше получить долгожданную свободу. Толик проснулся, когда в замке провернулся ключ. Женская рука с маникюром просунула в щель одноразовую плошку с рисовой кашей и тут же исчезла. Меньшиков встал и на негнущихся ногах прошел к тарелке. Схватил пальцами теплое варево и принялся жадно есть. А потом лег на кровать и уснул. В следующий раз он проснулся, почувствовав укол в бедро. Заказчик стоял над ним и аккуратно вводил какое-то лекарство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Поспи, дружок, — ласково пробормотал он. — Утомился, набегался…

Любой другой бы в данной ситуации воспринял такие речи как издевательства, а Толик послушно кивнул, закрывая глаза, и снова провалился в глубокий сон.

Александру внутренне разрывало на части. С одной стороны, ее переполняла любовь к Кирсанову и сердце радостно пело, а с другой — подозрения будто сучковатой палкой бередили душу. Хотелось рассказать мужу о своих догадках. Так, обмолвиться невзначай. И посмотреть на реакцию. Где-то на задворках сознания билась мысль, что Сергей никак не причастен к случившемуся. Ну не стал бы он лично подрезать тормоза, да и давать такие указания не в его характере.

«Если он не виноват, а я ляпну сдуру, то Сережа обидится», — мысленно вздохнула она, понимая, что уже ни в чем не уверена.

А вечером позвонила тетка, сестра отца, оставшаяся в родном городе.

— Я к тебе заходила, Шурочка, — попеняла она племяннице. — Даже не знала, что ты уехала.

— Все слишком быстро получилось, — принялась оправдываться Санька. — Я теперь в Москве живу, тетя Люся.

— Да знаю я, — недовольно хмыкнула тетка. — Видела в твоей инстаграмме! Замуж вышла, а меня на свадьбу даже позвать не захотела!

— Мы одним днем расписались, — пробурчала Александра, мысленно прикидывая, как отвязаться от назойливой родственницы.

— У тебя из родни только я осталась, — сварливо заметила тетка. — А ты пренебрегаешь, Шура, — просипела она.

— Мне звонят, тетя Люся, — попыталась закончить беседу Санька. — Важный клиент.

— Так всегда, — тяжело вздохнула тетка. — А я тебе по делу звоню, Александра.

— Что-то случилось? — осторожно осведомилась Санька.

— Ой, случи-и-илось, — завыла Люся. — Ромочка Поморов отправился на небеса. Я заходила к его родителям. Все в шоке. Генрих Иванович черный от горя.

— Закономерный итог, — отрезала Александра, пытаясь припомнить, убивалась ли так тетка, когда погибла Олечка.

— Для родителей все равно беда. Вон оба на десять лет постарели. Ты бы позвонила им, что ли? Все не чужие люди! А кто у тебя остался, Шур? Ты да я, да мы с тобою!

— Хорошо, тетя Люся, — пробубнила Санька, лишь бы отделаться.

«Звонить родителям Олечки и выражать соболезнования по поводу смерти Романа — просто сюр какой-то!» — мысленно усмехнулась она и тут же перевела разговор:

— А вы как, теть Люсь?

После личных вопросов тетка обычно сворачивала беседу. Ничего о себе старалась не рассказывать. В гости даже до ссоры с братом приглашала редко и никогда ни с кем из своих мужиков не знакомила.

— А зачем попусту время тратить? — отрезала она как-то матери. — Вот замуж соберусь, тогда…

Да так и не вышла. Крутила любовь с каким-то богатым мужиком, но ни разу даже именем его не обмолвилась. Штирлиц, блин! Правда, на этот раз быстро распрощаться не удалось.

— Мой друг, — затараторила тетка. — Он же уже давно в Москву переехал. Меня к себе зовет. Вот я следом за ним еду. Как декабристка, Шура!

— А… — протянула Санька, не в силах вымолвить ни слова. «Только Люси мне тут не хватало», — подумала раздраженно.

— У него квартира где-то в центре. Недалеко от Цветного бульвара. Я как перееду, тебе позвоню, — заверила тетка и прервала беседу.

— Ничего не меняется, — себе под нос пробурчала Александра, прекрасно зная привычку тетки обрывать разговор не прощаясь. — Да и Москва — огромный мегаполис. Можно жить в соседних домах и никогда не встретиться.

Распрощавшись с теткой, Санька пошла на кухню, где Лариса уже месила тесто на пирожки, а Лешик с удовольствием вертелся вокруг, лез в муку и что-то лепил из кусочка теста, выданного теткой.

«У меня есть сын и муж, — подумала Александра, любуясь измазанной мордашкой и деловым видом Лешика. — С Аленой и Ларой отношения вроде наладились. Есть Эля — подружка по Инстаграм. А больше и нет никого. А нужен ли еще кто? — спросила она сама себя голосом мамы. — У счастливой женщины мало подруг, Шурочка. Да и Люся наша — противная особа. Уж точно с ней дружить не получится. — Александра вздохнула, раскатывая маленький кругляшок теста и кладя внутрь начинку. — Папа с ней поругался вроде, — вспомнила она. — Что там между ними произошло?» — мысленно пожала плечами.

— Я хочу в Никифоровку завтра съездить, — тихо, пока отвлекся Лешик, пробормотала золовка. — Вдруг ты права, Саша. А мы с перепугу ни в чем даже не разобрались. Разбежались со страха в разные стороны…

— Не вини себя и Алену, — заметила Санька. — В том аду, что вы оказались, взрослому трудно понять что происходит. А вы были детьми.

— За сорок два года мы успели вырасти, — невесело усмехнулась золовка. — Но мне даже в голову не пришло проводить какие-то расследования. Боялась подумать об этом. Алена до сих пор против. Говорит, зачем старую беду ворошить.

— Сама поедешь? — уточнила Александра. — Хоть это теперь Москва, но одной ехать не стоит. Давай я с тобой прокачусь? Лешика утром в детский сад отведу. Он уже в новой группе освоился.

— А заберет кто? — напряженно осведомилась Лариса.

— Так успеем до вечера, — отмахнулась Санька. — Или Сергея попрошу.

— На него надежды мало, — печально вздохнула золовка. — Хоть и генерал, а человек подневольный. Как зашлют куда, — фыркнула она, деловито собирая края теста в косичку.

— Диму или Славу попросим, — пожала плечами Александра. — И то при случае, если мы опоздаем.

— Если всю «Секиру» отправят, то и Крепс с Асисяем тут не останутся. Это пока Сережка в городе, на них можно рассчитывать. А как он уедет, то и они следом. Как ниточка за иголочкой. Да и нашему главнокомандующему доложить о поездке придется.