— Так. Успокойся, — шепчу я, обращаясь к нам обеим. — Сейчас я вытащу тебя отсюда.

— Не могу… — стонет Полина, прижимаясь ко мне всё сильнее.

— Надо найти тебе штаны.

— Не-е-ет, — вырывается из её груди. — Просто убей меня. Не хочу, чтобы меня видели такой…

— Какой, такой? Подумаешь, напилась, — пытаюсь выдавить из себя смешок, в то время когда хочется рвать на себе волосы и биться лбом об одну из этих изящных ножек ванной в античном стиле. — Там все пьяные. Сейчас ещё и на сиськи пялятся. Пойдём. Я помогу тебе встать.

Полину ведёт в сторону, хватается за край раковины, наклоняется и её рвёт прямо на пол, прямо на мои новенькие замшевые сапоги.

«Подумаешь, сапоги, — утешаю себя. — Мелочь какая».

Пытаюсь подумать ещё о чём-нибудь незначительном, как замечаю на полу не только рвоту, кислый запах которой заполнил всё пространство и скрутил желудок в узел. Я замечаю кровь. Алые пятна на белоснежной плитке. Алые пятна на голых ступнях Полины. И тоненькие кривые струйки явно не сейчас вывели узоры на внутренней стороне её бёдер.

— Полина… — шепчу, тело сковывает ужас и понимание того, что здесь произошло, молотом сотрясает голову. — Ты…

— Это не важно, — голос сестры внезапно крепчает, она поворачивает кран и судорожными движениями пытается смыть с кожи следы того, что кто-то… а точнее что-то, потому что человеком эту тварь назвать нельзя, лишило мою сестру девственности на полу этой ванной и оставило здесь одну. Голую. Разбитую. Уничтоженную.

— Кто это сделал? — шепчу, не сводя огромных глаз с крови на её бёдрах. Сжимаю кисти в кулаки и стискиваю зубы, чтобы не допустить ошибки и не наорать на эту идиотку прямо сейчас!

В ответ Полина вновь начинает рыдать. Бросает попытки избавиться от кровавых разводов, вновь оседает на пол и обнимает себя руками.

— Прости меня, — плачет, раскачиваясь из стороны в сторону. — Прости меня, Лиза…

— Простить? За что ты у меня прощение просишь?!

— Прости… за то, что я сделала. Прости…

Боже… Ну вот и слёзы. Привет, что-то вы запозднились.

— Лизааа… Я не хотела… Честно, не хотела.

— Вижу, что не хотела! Но понимаешь это только сейчас, да?.. Кто он?! — спрашиваю жестче, чем собиралась. — Кто, он?! Полина! Кто это сделал?! С каким уродом ты встречалась?!

Вопли Полины становятся громче. Я хватаюсь за голову, стягивая шапочку и начинаю расхаживать из стороны в сторону с опаской ощущая, как температура тела поднимается всё выше… выше и выше.

Что делать? Звонить отцу? Он убьёт её… А если не убьёт, то в лучшем случае изобьёт до полусмерти и сейчас я совершенно не шучу! Наш отец не стесняется поднимать на Полину руку, потому как считает другие методы воспитания этой девчонки абсолютно безрезультативными.

— Кто это сделал? — замираю на месте, чувствуя в себе небывалый прилив ярости, злости и просто адреналина. И видимо моя повышенная температура уже начала плавить мозг, потому что прямо сейчас я готова самолично отыскать ничтожество которое сделало ЭТО с Полиной и задушить собственными руками. И плевать, как это отразится на моём организме!

Мою сестру только что изнасиловали! И я понятия не имею что, блин, делать! Я — подросток! Всего лишь подросток! И да, всех нас учат, что случись с кем-либо нечто подобное нужно немедленно сообщать родителям и в полицию. Вот только те, кто говорят нам это, видимо забывают, что и они сами когда-то были такими же глупыми подростками, у которых даже самые сумасшедшие и ненормальные решения порой могут стать самыми что ни на есть логичными и здравыми! Спасительными! Взрослым никогда нас не понять… они слишком быстро забывают какого это — не понимать даже самого себя.

Вот и у меня сейчас такой эффект сработал. Я злюсь на свою сестру, но не могу позволить, чтобы её жизнь стала ещё хуже. А она станет! Непременно станет, можете не сомневаться, расскажи я о том, что случилось нашему отцу!

Повинуясь некому инстинкту, хватаю рулон туалетной бумаги и начинаю вытирать мокрые от воды и крови ноги Полины, пока та судорожно всхлипывает и продолжает бормотать нечто о том, как она виновата, и как сильно она этого не желала…

— Заткнись, пожалуйста, — бормочу, глотая слёзы.

Повторюсь — мне семнадцать! Я не была готова к подобному!

— Ты будешь ненавидеть меня…

— Дура! — вскакиваю на ноги и направляюсь к двери. — Не хочешь говорить, кто это сделал, не надо, но сейчас я найду тебе штаны, после чего мы обе выйдем за эту дверь и уберёмся с этой уродской вечеринки, ясно?

— Я не знаю, кто это сделал…

— Что?.. В смысле? Какого ты… — Одёргиваю себя. Стоп. С этим можно разобраться позже. — Стой… сиди здесь, поняла?! Я сейчас вернусь!

Полина неуверенно кивает.

— Ясно?!

— Д-да…

— Хорошо, — смягчившись, вздыхаю. — Закрой за мной дверь и умойся. Я постучу четыре раза.

Возвращаюсь на первый этаж в шумную гостиную, тело пробивает мелкая ледяная дрожь, в то время когда кожа горит от зашкаливающей температуры, и мозг, судя по всему, уже конкретно плавится, раз направил меня сюда искать одежду. Нет — я планировала найти Веронику Светлакову и плюнуть ей в лицо тем, что в её доме сегодня произошло насилие, а потом поняла — какая же я дура: рассказать об этом Светлаковой тоже самое, что объявить об этом по новостям на центральном канале!

Разворачиваюсь обратно, собираясь взбежать по лестнице, бесцеремонно ворваться в одну из спален пропахших сексом и потом и, наплевав на тех, кто окажется внутри, найти для Полину одежду, но и шага ступить не успеваю, как…

— Отпусти! ОТПУСТИ МЕНЯ! — визжу, брыкаюсь, колочу пятками по ногам того, кто схватил меня в охапку, поднял над полом и куда-то тащит, а толпа благородно расступается нам на встречу и дружно аплодирует!

Боже, может это сон? Я хочу проснуться!

— У нас ещё одна конкурсантка! — объявляет парень-блондин продавливающий весом стол и протягивает ко мне руку. Силой затаскивает к себе, как бы велико не было моё сопротивление, и прижимает к потному торсу, пока я пытаюсь лихорадочным взглядом отыскать лицо человека, который подхватил меня. Но вижу лишь тёмную отдаляющуюся спину в толпе, которая вновь заполоняет собой проход и сжимается вокруг стола плотным кругом.

— Привеееетик, — светит мне в лицо скользкая белозубая улыбка, — готова сиськи показать?

Вырываюсь, пытаюсь спрыгнуть со стола, но этот недоумок, кем он тут у них ни был, держит слишком крепко. Моё тело не способно дать достойный отпор.

— Да ты потная вся, девочка! — оглашает как можно громче, и толпа сокрушает слух дружным смехом. — Рядом со мной так жарко? Пшшш… смотри-ка, пар прошёл.

Трясу головой, скольжу размытым взглядом по одинаковым физиономиям, пытаюсь найти среди них хоть одну знакомую, будто это способно положить конец беспределу, что творится и прижимаю обе руки к груди, защищаясь, отрицая. Ни за что не разденусь перед этой пьяной сворой!