Как почти всякий предприниматель, Артур Лапшин любилрассказывать о том, как трудно все начиналось. Как в разгар перестройки, когдатолько-только отпустили административные вожжи и разрешили создаватькооперативы, он смело, с головой, бросился в эту никому неведомую пучину. Артурпрозрачно намекал на то, что в отличие от многих, кто начинал с изготовлениявсякого самострочного ширпотреба, он с присущим ему размахом и предвидениемвкладывал деньги в разработку всякого рода научно-производственных проектов. Насамом-то деле уже в тот момент, когда все с советской властью умным людям былоясно, его, тогдашнего секретаря комитета комсомола вэпэкашного НИИ, вызвал ксебе серьезный товарищ из горкома партии и объяснил, чем ему следует теперьзаниматься.

Артур Лапшин возглавил один из так называемых «Центровнаучно-технического творчества молодежи», которые были созданы под эгидой комсомолапо всей стране, а в реальности являлись настоящими «фабриками-прачечными» поотмывке партийных денег.

Конечно, нельзя было отрицать и наличие определенногоорганизационного таланта у бывшего комсомольского секретаря. Что греха таить,был он, ко всему прочему, еще и везунчиком – в жуткой неразберихе концавосьмидесятых даже стройные комсомольские ряды недосчитались множества бойцов:кто-то напрочь проворовался, налетел на пулю или вынужден был скрыться вкаких-нибудь заграницах. Другие утратили доверие вышестоящих товарищей и вышлив тираж. Третьи же, как это часто бывает в жизни, высоко взлетев, потом больноударились мордой об стол, банально разорившись и спившись до такой степени, чтоуже не имели никакого шанса подняться.

Нет, Артур был себе на уме, но всегда старался находитьобщий язык с теми, от кого в той или иной степени зависел. И обычно ему этоудавалось. В последнее время он стал уже вполне не зависимым от своих бывшихкураторов. Естественно, как у всякой хорошо развивающейся фирмы, у него былабандитская крыша.

Но везунчику-Артуру и здесь выпала счастливая масть. Тогдакак «крышеватели» многих коллег по бизнесу периодически наглели добесчувственности, выставляя условия практически не выполнимые, Артуровызащитнички вели себя по отношению к нему чуть ли не интеллигентно. Порою егодаже самого удивляло, что в их тандеме он все же бесспорно играл первуюскрипку. Но этот феномен он предпочитал списывать на собственныепредпринимательские и дипломатические таланты.

Фирма «Курс-Ин-Вест» сильно взлетела за последний год, болеечем хорошо заработав на перепродаже крупных партий компьютеров. Но лишь в самоепоследнее время, когда кураторы вывели Артура на действительно золотую жилу,связанную с поставками стратегических металлов, он понял, что выскочилпрактически на самый верх. Теперь он мог свысока смотреть на своих приятелей иколлег. Меркурий, бог торговли, явно споспешествовал ему во всех начинаниях.

Офис «Курс-Ин-Веста» был оборудован по последнему словусовременной техники. Любой посетитель, бросив взгляд на настоящие дубовыедвери, изящную итальянскую мебель, немецкие глубокие кожаные кресла, новейшуюоргтехнику и длинноногих секретарш, никогда бы не подумал, что еще несколькомесяцев назад это помещение на первом этаже старинного доходного дома наЦветном бульваре занимало общество инвалидов по зрению. Тогда все здесь,естественно, напоминало классическое советское учреждение, даже лампочки не вездегорели. А запах стоял тот самый, специфический, названия которому ни в одномсловаре не сыщешь. Слабовидящие, правда, оказались еще и слабонервными, поэтомус проблемой собственности удалось легко разобраться. Так что дела шли неплохо.И по преимуществу, все больше в гору…

Охранник Кокошкин аж присвистнул, увидев, как у ограды,скрипнув тормозами, остановился «линкольн» безумной расцветки. За нимприпарковалась новенькая «девятка». Кокошкину все это мало понравилось,особенно после того, как из иномарки вывалились трое молодых парней с наглоухмыляющимися физиономиями, не предвещающими ничего хорошего. Из «девятки»появились еще трое, оставшихся стоять в отдалении. Первая троица остановилась уограды – точно напротив Кокошкина. Поправив резиновую дубинку на правом боку,он, не торопясь, сделал пару шагов в их сторону:

– Вы к кому?

Пчела, оглядев охранника, аккуратно упакованного в чернуюуниформу, бросил уверенно:

– Скажи Артуру, Витя Пчелкин приехал.

– Подождите, – подчеркнуто вежливо сказал Кокошкин иотправился в дежурку. Охранник с трудом сдерживал раздражение – не любил онтаких вот, молодых и борзых.

Пару минут спустя, позвонив куда следует, Кокошкин вышел иостановился возле дежурки, шагах в пяти-шести от решетчатых ворот.

– Проходите, – кивнул он так не понравившимся ему визитерам.

– А че, открыть в обязанности не входит? – язвительно, новполне миролюбиво поинтересовался Пчела. Однако заводиться не стал, еще невремя.

Он сам, перевесившись через невысокую ограду, отодвинулзасов, и лихая троица направилась к арке, за которой и располагался собственноофис.

Лишь Фил, поравнявшись с охранником, задержался. Изобразивна лице приторно-любезную улыбку, он двумя пальцами тронул бейдж на грудиохранника.

– Руки! – напрягся Кокошкин.

Фил тоже не стал лезть на рожон и вполне миролюбивоконстатировал, сравнивая фото на бейдже с лицом оригинала:

– Похож. Иду, иду, – крикнул он торопившим его пацанам.

Они шли по чисто выметенному двору, заставленному дорогимимашинами, и молодая энергия, тот самый кураж, который так легко и с кайфомпоймал Саша, охватил уже и Пчелу, и Фила. Сейчас они сейчас чувствовали себятой силой, против которой никому и ничему не устоять…

* * * * *

К Артуру подскочил Хлебников, один из его замов.

– Артур Вениаминыч, подпишите, пожалуйста! – заныл он,протягивая шефу красную папку с вложенной в нее бумагой.

– Твою мать! – выругался Артур. – Сколько раз говорил, чтобвсе документы на подпись до десяти подавали, – но, тем не менее, бумагуподмахнул. Дела – они прежде всего. Какой черт еще этого козла принес! – Какиелюди! Витя! – с деланным радушием воскликнул он, распахивая руки, но так и необняв старого приятеля.

Это движение за него завершил Пчела: обхватив толстячкаАртура за плечи, он резко приблизил его к себе и тотчас почти оттолкнул.Опешивший Артур снова захлопал глазами, но Пчела так и не дал ему опомниться,пару раз дернув за гавайской расцветки галстук:

– Давно не виделись, Артурик. Че-то ты разбух.

– А на свои ем. Не то что некоторые, – неловко отшутилсяхозяин.