Мои люди и без меня прекрасно все знают, но нужно им показать, что их предводитель не трясётся от страха, забившись под кресло, а способен трезво мыслить и полностью уверен в удачном исходе.

—Третья волна приземлилась. Потеряна связь с модулями Питтов, Остапенко, Дюранов, Хан. Получили повреждения Такеры, Кузнецовы…— список повреждённых модулей вышел приличным, не менее пятидесяти процентов.

Шарки, кстати, проскочили, при этом приземлившись относительно не далеко от границ моего сектора. Правда, судя по карте, там ещё те дебри, но нужно будет как можно скорее к ним наведаться.

—Входим в атмосферу, приготовиться к торможению,— Наставник убрал руки с пульта, доверив управление автоматике.

—Точные координаты получены. Выходим на заданную траекторию,— доложил псевдо ИИ “Черепахи”. — Включаю протоколы приземления.

Ну здравствуй, о чудный, новый мир!

Десантный модуль Черепаха

Верхние слои атмосферы планеты Перун

День высадки

—Высота — сто двадцать километров. Входим в плотные слои атмосферы. Для стабилизации рекомендую приступить к сбросу внешней брони,— выдала рекомендации “Черри”, псевдоискусственный разум “Черепахи”.

—Отставить,— приказал я Черри, сидя в своём не очень удобном кресле перед множеством экраном и добавил: — Отстрел только по моей команде!

Вшитые в него протоколы сейчас буквально вопили о сохранении ценного содержимого, но, несмотря на угрожающие цифры на экране, лишаться отнюдь не лишнего слоя брони мне ни к чему.

—Высота — сто километров. Угроза деформации внешних слоёв и механизмов сброса,— зашёл уже с другой стороны ИИ.

—Ждем-с,— ответил ему и отключил экраны внешнего обзора. Всё равно там ничего, кроме огня, видно не было.

Далее я перешёл на приборы и нахлобучил шлем, переведя фиксаторы в закрытые положения. Всё, теперь я, как та игла, что в зайце, который в утке. И сейчас нас довольно активно запекают.

На отметке в девяносто километров “Черепаху” ощутимо встряхнуло.

—Зафиксировано разрушение внешней обшивки. Самопроизвольная детонация зарядов с седьмого по одиннадцатый. Попытка стабилизации.

—Отставить!— повторил я.— Перевод на ручное управление.

Черри, словно бы не хотя, выдвинула манипуляторы из ручек кресла, давая мне полный контроль над грациозно, словно кирпич, парящим в воздухе модулем.

—Три километра до границы посадочной зоны,— доложил Леонов, мой наставник.— Рискуем не уложиться, Игорь.

—Кто не рискует, тот не пьёт кефир на ночь,— пошутил я. И не надо говорить, что мой юмор тупой. Сам знаю.— Сколько ещё будет возможно визуальное наблюдение со станции?

—Не больше двух минут. Скорость падения превышает расчётную в полтора раза,— голос наставника звучал спокойно, но внутренний интерфейс моей брони показывал, что его пульс повысился на шесть пунктов. Для этого человека-скалы многовато.

—Приготовиться к сбросу,— я щелчком поднял предохранительный колпачок, дублируя свои действия вслух.

—Восемьдесят восемь, восемьдесят семь, восемьдесят шесть…— отсчитывал вслух наставник.

Уже почти надавил на кнопку, как модуль содрогнулся, и будь я не пристёгнут, сейчас бы обнимал обзорный экран.

—По левому борту зафиксирована аномалия!— одновременно с Черри произнёс Леонов.— Напряжение электрического поля возрастает на…

Время словно замедлилось в разы. Я слышал доклады наставника и компьютера, чувствовал, как трясётся в припадке “Черепаха”. Одновременно с этим видел, как в кабину, прямо сквозь многометровую обшивку бьёт синий свет.

Аномалия. Бич всех планет, где добывают орданиум. Именно из-за них смертность третьей и четвёртой волн порой просто зашкаливала. И нам повезло угодить именно в такую дрянь.

—Ну так даже лучше,— улыбка заиграла на моём лице.— Фёдор, время?

—Сорок три, сорок два…— наставник был встревожен, но за временем следил со всей ответственностью.

—Отставить общую детонацию. Подрыв зарядов только по левому борту!— скомандовал я, утапливая до отказа кнопку.

Грянул взрыв, и “Черепаху” пнуло, откидывая в сторону от аномалии. Сильно так пнуло с оттяжкой, и бедолага на мгновение застыла в воздухе, преодолев силу гравитаций нового родного мира.

А после, та в отместку ещё сильнее рванула модуль вниз, словно отыгрываясь за секундную слабость.

—Вышли из зоны аномалии до окончания визуального контроля девять секунд.

Из-за приданного импульса и утраченной симметричности, “Черепаха” начала стремительно вращаться, с каждой секундой ускоряясь всё сильнее и сильнее. Благо, мы были в броне, так как ощущения «непередаваемые». Нас сперва взболтали, а теперь будто перемешивают.

—Шесть…

—Пять…

На четвёртой секунде я подорвал оставшиеся заряды, окончательно превращая остатки внешней брони в пылающую груду металлолома, которая в последнюю секунду скрыла нас от пристального взгляда следящих систем Орбитала.

—И… вне зоны слежения!— нотки торжества прозвучали в голосе наставника.

Правда, не понятно, то ли потому, что “Черепаха” стала замедлять падение, то ли потому, что его ученик не налажал с расчётами и не растерялся из-за непредвиденного фактора.

—До поверхности двадцать километров,— доложила Черри.

—Принимай управление,— я тоже позволил себе выдохнуть, но расслабляться не стал. Самая лёгкая часть пути пройдена, дальше будет куда сложнее.

Автоматика, подработав тормозными установками, окончательно остановила вращение, переведя модуль в горизонтальное положение.

“Черепаха”, лишившись бронированной шелухи и схуднув при этом раза в два, стала похожа на блестящую каплю, чья более широкая часть оказалась обращена в сторону планеты.

Отлично время подгадали, да ещё и аномалия, хотела она того или нет, сыграла нам на руку.

Пока не развернём передатчик и не выйдем на связь, на Орбитале будут считать, что мы потерпели крушение. А это избавит меня от лишних вопросов, которые точно возникнут, стоит наблюдателям увидеть, что из себя на самом деле представляет “Черепаха”.

—Никто не пострадал?— уточнил я у Черри и дождался, пока она прогонит на мониторах жизненные показатели команды.

Вроде все целы, и даже вечно рассеянная Морозова, наш официальный доктор и учёный, была в норме, разве что сердечный ритм оказался повышен. В общем, всё идёт по плану.

—Что по месту посадки? Дотягиваем?— удостоверившись, что экипаж цел, переключился обратно к контролю за процессом посадки.

—Отклонились немного. Сядем на самом краешке, фактически у леса,— Фёдор Иванович вывел схематичную карту на центральный экран, сделав отметку в предполагаемом месте приземления.