Рвотные позывы продолжаются долго. Когда удается отдышаться, понимаю, что сын Фарида уже ушел.

Вернулся в квартиру.

Он решил, что я любовница его отца, и пришел в ярость.

Почему? Ну ведь не из-за жилплощади!

Ответ напрашивался сам собой.

Есть жена. Мать этого подонка. Поэтому он так взбесился.

Мимо, по противоположной стороне тротуара, проходит бабушка с тележкой, крестится, глядя на меня, смотрит так, что я обхватываю себя руками.

Чуть ли не плюнув в мою сторону, старушка продолжает свой путь. Следом мужчина, который едва голову не сворачивает, спотыкается…

Хватаю мешок, быстрым шагом иду прочь от жилого комплекса и подальше от прохожих. Чуть дальше — парк. Там, подойдя к скамейке, скрытой деревьями, заглядываю в мешок. Псих скинул в него вещи из маминого шкафа!

Вечерние платья, сумочки, туфли… Легкое белое пальто! Очень дорогое, красивое. В других обстоятельствах я бы вряд ли решила «позаимствовать» из маминого гардероба эту вещь. Сейчас мне плевать! Главное — прикрыться. Вытаскиваю пальто и поспешно надеваю. Затем туфли. Мне сейчас совсем не улыбается ходить на шпильках, но куда лучше, чем босиком. У мамы размер меньше, так что долго вряд ли вытерплю, тем более совсем не умею ходить на каблуках. Предпочитаю кеды.

А потом… В мешке начинает звенеть знакомая мелодия, и я понимаю, что спасена! Псих даже мобильный сюда кинул!

Это почти… милосердно. Роюсь в одежде, хватаю телефон, вижу незнакомый номер. Отвечаю, это оказывается реклама стоматологии. Слушаю робота на том конце и начинаю рыдать…

Придя в себя, нахожу в телефоне номер Махмуда, дрожащим голосом прошу его приехать. Он спрашивает, что случилось, но я не могу ответить — снова душат рыдания.

Объясняю, что жду его на скамейке в парке, который находится в двух минутах от жилого комплекса, откуда меня так жестоко выгнали.

Махмуд появляется через полчаса, которые мне показались вечностью. Я плакала и думала о том, как нужен сейчас родной человек рядом. Но позвонить маме, пожаловаться, умолять ее вернуться? Она так долго ждала своего счастья! И пусть снова ошиблась с Фаридом… я не могу лишить ее отпуска в Париже. Просто не могу!

Я обязательно поговорю с ней позже, когда она вернется. Мы уедем обратно в Самару. Это будет больно, да. Но ничего не поделаешь.

***

— Что случилось? — Махмуд, мрачный высокий бородач, по его лицу невозможно прочесть никаких эмоций, но кажется он шокирован. — На вас напали?

— Сын Фарида Хасановича оказался в квартире. Уж не знаю каким образом, — криво усмехаюсь.

— Арслан?

— Понятия не имею, как его зовут!

— Он вас… бил? Ладно, идемте. Я вызову врача на дом.

— Куда? В эту квартиру? Он вышвырнул меня оттуда! Угрожал… Я не могу туда вернуться, не могу! — одна мысль о том, чтобы снова оказаться в месте, где все произошло, приводит меня в дикий ужас.

— Но вам надо… Хорошо, — кивает. — Я сейчас наберу Фариду Хасановичу.

— Мама страшно расстроится! Не говорите… Пусть он ей не рассказывает. Хотя-бы не все…

Что «все» не уточняю, на это нет сил, но кажется, Махмуду и так понятно, он кивает.

Отходит на десяток метров и звонит своему работодателю.

Хотя, они все равно говорят на своем языке, я бы ничего не поняла.

Меня все еще колотит, кутаюсь в тонкий плащ. Замечаю на нем несколько капель крови.

Я думала от слез у меня появились сопли.

Черт, этот псих сломал мне нос?

Лицо ужасно болит, как и тело, но подумав о переломе носа страшно пугаюсь. Совсем не хочется стать уродиной! Может и правда поторопиться в больницу?

Махмуд возвращается.

— Я отвезу вас в гостиницу. Если надо забрать вещи, привезу вас завтра сюда.

— «Сынок» помог мне собрать вещи, — усмехаюсь, показывая на мусорный пакет. — Он женат, да? Фарид?

— Он вам позвонит вечером, — уклоняется от ответа Махмуд. — Только… Я бы не советовал у него об этом спрашивать.

— Все и так ясно.

**

Махмуд отвозит меня в гостиницу, большую, красивую, явно не из дешевых. Замираю посреди номера возле большого в полный рост зеркала. Вглядываюсь в свое лицо. Оно все перепачкано, кажется у меня действительно шла кровь из носа. На перелом не похоже. Я совсем не зациклена на своей внешности, но такого бы точно не хотела!

— Врач приедет через полчаса.

— Я в порядке.

— Все равно, — Махмуд ставит мешок посреди номера. — Что-нибудь еще нужно?

— Нет.

Я хочу забраться с головой под одеяло и никого не видеть и не слышать! Спать как минимум пару суток!

— Врач… Это мужчина или женщина? — Махмуд удивленно поворачивается ко мне. Его сильно удивляет мой вопрос.

— Это женщина.

Вздыхаю облегченно. Кажется, я теперь боюсь незнакомых мужчин. Наверное, сегодняшнее происшествие будет иметь для меня долгие психологические последствия.

— Хорошо. Вы можете… ехать по своим делам.

Мне не по себе одной, но не могу же я держать этого мужчину рядом! У него, наверное, и другие дела есть. И семья наверняка.

— Спасибо. Вы уверены? Я могу побыть с вами.

— Нет… не нужно.

Приехавшая женщина очень приятная, миловидная. У нее очень аккуратные, нежные пальцы. Любуюсь ее руками. Она мочит ватный тампон в какой-то жидкости. Обрабатывает мои ссадины на лице и руках. Не задает вопросов — что тоже приносит облегчение. Иначе я бы разревелась.

— Я переживаю… что мне сломали нос, — произношу ужасно смущаясь.

— Нет, что вы. Все в порядке.

Вздыхаю с облегчением. Никаких серьезных травм у меня нет. Доктор уходит, я запираюсь на все замки и делаю что хотела — залезаю с головой под одеяло.

Вот только сон недолгий, потому что подонок так жестоко обошедшийся со мной, приходит в кошмаре. Снова трясет меня, толкает и гонит. Куда бы я ни пришла, он снова и снова выгоняет меня, выталкивает. Просыпаюсь в слезах. За окном темно. Вибрирует мобильный — звук я выключила.

Мама. Что я скажу ей? Сердце сжимается. Она сейчас в Париже, это тоже была ее мечта. Она так счастлива…

*********

— Ульяна? Солнышко, это Фарид.

— Здравствуйте, — бормочу ошарашенно. — Я думала это мама звонит.

— У нее сейчас СПА процедуры, детка. Это хорошо, это к лучшему. Нам надо с тобой серьезно поговорить. Я знаю, что произошло. Махмуд все решил, верно? Мне очень жаль, что так вышло, Ульяна. Очень сожалею. Я все решу. Мой сын больше никогда в жизни не подойдет к тебе…

Слушаю все это сцепив зубы. Во мне клокочет ненависть. Ведь все произошло из-за этого козла! Он врал маме, врал своей семье. Как можно быть таким?

— Как ты себя чувствуешь, Ульяна?