Тем не менее части и подразделения дивизии организованно и с энтузиазмом приступили к выполнению задачи, поставленной перед ними командованием 28-й армии.

Накануне войны Ельня была центром одного из крупных сельскохозяйственных районов Смоленской области. В деревнях и селах проживало 56 тысяч человек, в самом городе — около восьми тысяч. Сельскохозяйственным производством занимались 267 колхозов и один совхоз. Горожане работали на кирпичном, льноперерабатывающем, хлебном, молочном заводах, на железной дороге, ряде других предприятий местного значения, в различных районных учреждениях и конторах.

Расположенный на водораздельном плато Смоленско-Московской возвышенности небольшой город Ельня, первое упоминание о котором относится к 1150 году, многое повидал на своем веку. В его истории оставили след монголо-татарское нашествие, набеги Великого Литовского государства, польско-шведская интервенция и поход Наполеона на Москву. Причиной тому было географическое положение, открывавшее кратчайшие пути на Смоленск, в города Красный, Могилев, Оршу, Дорогобуж, Вязьму, Калугу и в прельщавшую многих завоевателей российскую столицу Москву. Учитывало это в своих захватнических планах и гитлеровское командование. Ведь старинные большаки Ельня — Вязьма и Ельня — Спас-Деменск обеспечивали выход на две стратегические магистрали Минск — Москва и Варшава — Москва, что позволяло обойти сражающиеся части Красной Армии с тыла, вырваться на подступы к Москве. Кроме того, с северо-запада на юго-восток пересекала Ельнинский район железная дорога Смоленск — Мичуринск, по ней можно зайти в тыл Москвы, прорваться аж к Воронежу.

Эту не очень заметную на карте, но очень важную в натуре географическую точку и предстояло защищать воинам 19-й Воронежской ордена Трудового Красного Знамени стрелковой дивизии.

Прибытие в район Ельни такого количества военных людей, какое превышало численность всего городского населения, коренным образом изменило облик города. На тихих улочках стало людно и шумно, пыльно и… тревожно. Строительство оборонительных сооружений дало работу всем, местным и приезжим. Объединяло их желание не дать противнику прорваться в глубь страны, к ее столице.

Командующий 28-й армией генерал-лейтенант Качалов 4 июля подписал боевое распоряжение № 2 штаба армии. Согласно ему 19-я стрелковая дивизия должна была занять, подготовить и защищать очень большую оборонительную полосу. Ее правая граница определялась разграничительной линией в направлении от деревни Митишково Мархоткинского сельсовета Дорогобужского района через деревню Петрянино Андреевского сельсовета Ельнинского района на железнодорожную станцию Глинка, левая — от деревни Лозинки Юрьевского сельсовета через деревни Холм Малышевского и Новосельцы Лапинского сельсовета на деревню Саловка Беликского сельсовета Починковского района. Передний край главного рубежа обороны — по реке Десна. Правее готовила полосу обороны 24-я армия, левее — 149-я стрелковая дивизия, образованная, как уже говорилось выше, из 57-го стрелкового полка 19-й дивизии.

Далее в директиве шло еще одиннадцать пунктов указаний о том, что полковой участок должен занимать по фронту 8—10 километров, в глубину — А — 6 километров и состоять из батальонных районов, занимающих по фронту 2,0–3,5 километра и в глубину 1,5–2,5 километра; что в первую очередь необходимо строить противотанковые препятствия, состоящие в основном из противотанковых рвов, подступы к которым должны простреливаться противотанковым и пулеметным огнем; что система огня всех боевых сооружений должна быть построена на косопредельном и фланговом перекрестном огне, дополняемом огнем из глубины и из укрытий, и т. д.

Была в директиве и некоторая информация о помощи, на которую могло рассчитывать командование дивизии. Сообщалось, например, что «средствами НКВД в каждом батальонном районе будут построены 12–14 упрощенных железобетонных сооружений сопротивляемостью от 122- до 155-миллиметровых снарядов», что «в железобетонных сооружениях каждого батальонного района будут размещены 10–12 станковых пулеметов и 4–6 противотанковых пушек». Силами и средствами самих войск необходимо было немедленно приступить к оборудованию оборонительных участков полевого типа из местных материалов (дерево-земляные, каменно-земляные и др.) (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 4. Л. 1–2).

Подписывая директиву, генерал-лейтенант Качалов ужесточил требования к строительству противотанковых рвов, переправив ширину их по верху с шести на семь метров, глубину с двух с половиной — трех на три с половиной метра и собственноручно красным карандашом дописал: по дну — 4 метра. Правда, вместо девятого командарм разрешил закончить работы десятого июля, т. е. через шесть дней. Вся ответственность «за оперативно-тактическую разбивку и посадку долговременных сооружений и препятствий и за строительство полевых сооружений» возлагалась на комдива Котельникова. Донесения о ходе работ и оперсводки предлагалось предоставлять к 20.00 ежедневно.

Надо сказать, что строительство оборонительных рубежей началось сразу же после разбивки их на местности. Районные органы власти показали высокую свою активность как в мобилизации женщин, стариков и подростков, так и в организации их работы — обеспечении инструментом, налаживании питания и доставке населения на определенные участки.

Командование 28-й армии, лично генерал-лейтенант Качалов строго следили за тем, как идет работа по строительству оборонительных сооружений, одновременно проявляя необходимую заботу о повышении боеготовности войск. Так, 6 июля в штаб 19-й дивизии поступила подписанная начальником штаба армии генерал-майором Павлом Григорьевичем Егоровым директива, требовавшая «в целях активной борьбы с танками противника немедленно создать в полках и батальонах истребительные роты и команды по уничтожению танков. В эти команды выделить наиболее смелых, храбрых и инициативных бойцов и командиров. Команды вооружить противотанковыми гранатами, связками гранат, бутылками с горящей жидкостью, пакетами с взрывчатыми веществами, а при наличии огнеметов — огнеметами».

О готовности истребительных рот и команд к уничтожению танков противника предлагалось донести также 10 июля.

8 июля утром командарм Качалов вместе с прибывшим в армию заместителем наркома обороны армейским комиссаром 1-го ранга Ефимом Афанасьевичем Щаденко на месте проверили, как идут работы по полевой обороне и противотанковым сооружениям в 222-й стрелковой дивизии и остались очень недовольны. Было признано, что ведутся они «крайне неудовлетворительно и неорганизованно». В тот же день Качалов отправил всем командирам дивизий свою записку, в которой требовал повсеместного устранения вскрытых недостатков (ЦАМО РФ. Ф. 1087. Оп. 1. Д. 4. Л. 15).

Генерал-майор Котельников, будучи исполнительным командиром, без промедления информировал своих подчиненных о требованиях командования армии, выявлял имеющиеся недостатки, помогал их исправлять. 8 июля вечером он письменно информировал штаб 30-го стрелкового корпуса, которому непосредственно была подчинена 19-я дивизия, о том, что в 32-м стрелковом полку второй батальон к 20.00 закончил «отрывку окопов полной профили», что в 282-м стрелковом полку эти работы идут к концу. Одновременно он сообщил, что дивизия не имеет соседа справа.