на которой даже захудалого одуванчика не росло. Привычное щекочущее волнение перед охотой металось в груди.

— А что еще успели сказать те адъюты, кроме того, что сплиты девиантны? — спросила Фри, заворачивая под тень шиферного настила между близстоящих зданий. — Перед тем как их… ну…

— Превратили в то содержимое банки с тушенкой? — без всякого зазрения совести уточнил Павел. — Да ничего особенного. Времени же у них было с гулькин нос.

— Сложно и непонятно.

— Я думал, что тебе понравится задание, — с насмешкой выдал он. — Ты же любишь интересные случаи. Что может быть занимательнее, чем страшный-страшный враг?

Фри натянула уголок рта в улыбке:

— Справедливо.

Она решила сократить путь. Перед ней образовалось жерло черного входа в здание. Бледные кирпичи могильного цвета потрескались, кое-где даже заплесневели. Грязные окна разбиты, заляпаны пылью и граффити. Строение высилось над Фри уродливой конструкцией с лестницами и дырами, покореженными трубами и ржавой крышей.

— Сейчас начну подманивать их, — сказал Павел, воодушевившись. — Будет славно, если они окажутся хорошими мальчиками и появятся сразу, а не заставят нас ждать три часа. Скоро дождь. Такое себе удовольствие биться под ним.

— Точно уверен, что нам не нужно было увеличить радиус? Хватит ли места для сражения? — с сомнением спросила Фри, натягивая очки на глаза.

Орфостекло помогало видеть в холодной темноте здания.

— Все лучше, чем если они будут бегать по всей местности как ужаленные, так что загоним их внутрь барьера и добьем. Места хватит. Забыла, что ли, с кем работаешь?

Он басовито и раскатисто рассмеялся. Так солнечно, обнадеживающе. Навевало теплые воспоминания, когда Фри еще была неопытной ученицей, взволнованно хватающей каждое его слово.

— Ну да, ну да, как я посмела, — фыркнула она, скользя мимо разбитых ящиков и стальных, прикрученных к полу станков.

— Давай поднажми, иначе все только мне достанется!

Этого Фри допустить не могла. Она спешила по огромному пространству, черному и пустому, полному льдистого воздуха. Когда-то здесь дребезжали машины, рабочие носили стальные конструкции и перемещали огромные тяжелые ящики заводским краном. Теперь же все состарилось, нахмурилось, покрылось слоями коррозии, раскрошившегося бетона и стекла. Фри видела всё в бледно-сером свете очков, как и голубые и оранжевые пятна. Последних было больше. Значит, тут творились темные дела. Кто знает, как давно объявились эти сплиты? Аналитики в Соларуме предполагали, что за последний десяток лет здесь пропало душ тридцать; все проверки не подтверждали, что причина в сплитах, а не в каком-нибудь новообразовавшемся маньяке. Пока тех несчастных адъютов не нашли в таком неприглядном виде, словно их перемололи огромные шестерни. Фри вздрогнула от неприятных образов, возникших в памяти. Ей резко стало холодно. Она сощурилась, ища глазами выход. Где-то там, позади строения, за массивными красными воротами находился Павел.[2]

Что-то громко и с лязгом стукнулось об пол. Фри подскочила, эхо ударной волной пробежало по ее телу. Она оглянулась в ледяную пустоту, но ничего не увидела. Только усохшие оранжевые пятна Тьмы, будто разводы краски.

Фри замерла, притихло даже сердце. Напряженно вслушиваясь и не шевелясь, она смотрела на катившуюся по полу вдали стальную банку. Руки Фри медленно потянулись к одному из клинков. Лишь коснувшись гладкого верного эфеса, она почувствовала прилив уверенности.

«Я точно не могла задеть по пути», — подумалось ей.

Следом раздался пробирающий до костей рык. Словно кто-то завел бензопилу.

Ей не показалось. Ни черта не показалось.

Фри выхватила клинок и резко встала в оборонительную стойку, изо всех сил вглядываясь в открытое пространство.

«Да где же?!»

Сплитов должно быть видно через орфостекло! Где огромные оранжевые туши?!

— Они здесь! — сквозь зубы сообщила она Павлу. — Сплиты уже внутри нашего круга!

— Чего?! Где ты? Сколько их? — ошеломленно воскликнул он.

Шаги. Тяжелые, липкие. В пустоте.

— Количество не знаю, — выдохнула она, кося глаза в сторону, чувствуя, как по спине пробежала капля ледяного пота. — Я в…

Что-то грузное с размаху ударило в живот, выбив воздух из легких. Фри пролетела кубарем добрый десяток метров, больно стукаясь при каждом повороте. Ее тряхнуло от столкновения со стеной, клинок и клипса связи потерялись по дороге. Перед глазами бились алые круги, Фри с трудом могла вдохнуть. Но было нужно действовать, немедленно. Стиснув челюсти, она приподнялась на дрожащих руках, подгоняемая долбящейся в голове паникой. Очки треснули, правый глаз видел размыто.

«Светлые звезды, неужели они невидимы?!»

Мысль вызывала дрожь в теле. Фри слышала байки о таких девиантных сплитах, но надеялась, что ей в жизни не попадутся столь изворотливые твари! По прошествии нескольких лет эти существа обретали странные и пакостные способности, отражающие мрачные стороны той личности, которой когда-то являлись. Покрытые броней — в прошлом нелюдимые или мизантропы, многоликие — гордые, лживые, эгоистичные. Ядовитые когда-то ранили других словами, манящие — страдали от одиночества. А что же до невидимых? Чем выделялись они, будучи людьми? Чем заслужили столь опасную для протектора девиацию?

Стоило рычанию вернуться, как сердце Фри снова застучало. Она не просто взяла — схватила себя в руки и бросила вперед световую бомбу.

Протекторша бежала прочь под яростный вой существ. Несомненно, свет их ранил и дал ей спасительные секунды. Вон он, выход. Сияет догорающим солнцем.

Ноги неслись так быстро, что она наверняка бы угодила в раскрытую пасть сплита, если бы не почувствовала гнилостное дыхание. Фри отскочила, наотмашь полоснув воздух вторым клинком. Существо завопило, на пол пролилась черная жижа.

Фри потянулась за другой бомбой и тут с ужасом поняла, что использовала единственную. Она попросту их забыла, хотя перед выходом прокручивала в голове список необходимого. Но что-то ее отвлекло. Опять.

«Глупая, глупая, бестолковая…»

Фри лихорадочно оборачивалась, твердой рукой сжимая оружие.

Что она вообще могла сделать в такой ситуации? Ослепленная, без манипуляций. Вечно полагающаяся лишь на холодное оружие. Она попробовала создать щит своей вживленной меткой, но и тот не сработал. Даже ее эфир не мог нормально действовать, когда надо!

Они окружили ее, Фри чувствовала это каждой клеткой тела, каждым волоском на затылке. Хрипели, сопели, рычали, подбирались. И испускали удушающую вонь, от которой слезились глаза.

Грудь Фри сжалась от отчаянной мысли. Она снова оказалась в беспомощном состоянии. Слабая и бесполезная.

Павла нет, вряд ли успеет. Хотя он смог бы помочь даже при таком раскладе… Фри терпеть не могла полагаться на кого-то другого. Но собственное бессилие ненавидела еще больше.

За мгновения до удара произошло странное. Фри ощутила тепло внутри груди, рук, головы. Она сморгнула, уставившись распахнутыми от ужаса глазами в пустоту, и вдруг увидела образ, через силу пробивающийся в реальность. Хрупкий, точно из стекла.