Когда расстроенная горничная ушла, Джейн развернула письмо. Она не ошиблась! Послание было от незнакомца, перевернувшего ее и без того неспокойный мирок.

Прошло уже три с половиной месяца с того дня, когда она получила первое письмо от этого человека. И она до сих пор не смогла бы внятно описать чувства, испытываемые после прочтения того послания. В нем без обиняков говорилось, что автору известна тайна, необдуманно доверенная покойной матерью Джейн одной из своих подруг. Давно почивший мистер Соммерсвиль не является родным батюшкой мисс Джейн Соммерсвиль – вот в чем состоял этот удивительный секрет! А настоящий отец Джейн ныне здравствует и процветает.

Вот только сообщить имя этого джентльмена таинственный доброжелатель не то чтобы отказывался, но желал получить за свою протекцию сумму в пятьсот фунтов, слишком значительную для того, чтобы отнестись к полученному письму как к чьей-то дурной шутке.

Джейн намеренно оставила в стороне переживания по поводу возможного романа ее матери с каким-то мужчиной. В конце концов, она и сама не безгрешна, чтобы осуждать свою матушку. К тому же миссис Соммерсвиль давно упокоилась на кладбище.

Другое дело – неизвестный джентльмен. Если он и вправду благороден и состоятелен, как утверждает тот, кто сообщил о нем, то вполне может проявить радость, обретя дочь. Разумеется, Джейн не осмелится разрушить репутацию этого человека, да и свою собственную, и своей семьи, во всеуслышание назвавшись дочерью своего настоящего отца. Секрет необходимо будет уберечь от падкого до скандалов общества, но она с этим справится. Только бы узнать, есть ли во всем этом хоть доля правды…

Найти пятьсот фунтов было для нее почти непосильной задачей, тем не менее она согласилась бы на что угодно, лишь бы разрешить эту загадку. На летний пикник у миссис Пейтон она, в знак согласия на условия таинственного автора письма, надела голубой шарф и в последующие дни ожидала нового послания, но его не последовало.

Она и злилась, и расстраивалась, и давала себе слово позабыть о недостойном человеке, так гадко подшутившем над ней, но не могла. Много раз она перебирала в памяти всех известных ей подруг матери, ныне живущих и покойных, но так и не смогла решить, кому миссис Соммерсвиль могла доверить столь важный секрет. Мать Джейн отличалась легкомысленным нравом, и подруг у нее было множество, при этом Джейн не помнила, чтобы она кого-то выделяла особо.

Иначе дочери не потребовалось бы искать пятьсот фунтов и потакать шантажисту. Она просто пришла бы к этой даме и попросила рассказать всю правду. Хуже, если этой дамы уже нет в живых и ее переписка находится в руках наследников. Не исключено, что все обстоит именно так, и кто-то из них решил за счет мисс Соммерсвиль увеличить свое наследство на кругленькую сумму.

Неожиданно Дафна высказала мысль, показавшуюся Джейн разумной. Как-то, когда Эмили отдыхала в своей комнате после прогулки, а лорд Гренвилл беседовал с сыном в своем кабинете, миссис Пейтон завела разговор об убийстве на кладбище.

– Откуда вообще взялась эта мисс Гилбертс? И как она могла так быстро покорить лорда Мортема? Конечно, она недурна собой, но не настолько, я думаю, чтобы такой мужчина, как Мортем, забыл о своем долге!

– Не знаю. Право же, какая теперь разница… Думаю, кто-то из знакомых рекомендовал ее леди Мортем, – Джейн не была расположена говорить о гибели своей горничной, но Дафна не унималась.

– Я уверена, она заторопилась в полицию, потому что у нее были основания опасаться за свою жизнь. Наверняка они вместе с твоей Энн это придумали – требовать у Мортема денег. Энн не поступила бы так без чьего-то указания, она ведь была милой девушкой… Как ты считаешь?

Джейн вынуждена была призадуматься. Она и сама никак не могла поверить, что ее горничная способна на столь дерзкий и в то же время опрометчивый поступок, характер Энн казался ей совсем другим. Слова Дафны могли оказаться правдой, но узнать, как все было на самом деле, уже не удастся никому. Мисс Гилбертс ни за что не сознается, даже если она и придумала этот план, ведь это будет означать, что она отчасти повинна в смерти Энн!

Однако если подозрения Дафны достойны внимания, выходит, эта компаньонка леди Мортем – бесчестная особа, способная использовать любое обстоятельство для своей выгоды. Такая вполне может злоупотребить доверием нанявшей ее леди и проявить неподобающее любопытство, покопавшись в бумагах своей хозяйки. Что, если в какой-нибудь из шкатулок она нашла письмо миссис Соммерсвиль? И сколько еще чужих тайн можно отыскать у леди Мортем, бывшей некогда одной из первых сплетниц графства? Джейн вдруг испугалась, что окажется права.

– Боже мой! Я ведь думала о том, что письмо могла написать Энн, а теперь мне кажется возможным ее сговор с мисс Гилбертс. От моей горничной ее подруга узнала, как сильно меня беспокоит потеря нашего состояния, а мисс Гилбертс предложила ей заработать на моей беде. Сколько еще наших соседей получили подобные письма? Уж не придумала ли мисс Гилбертс всю эту историю о порочащей мою мать связи с неизвестным мужчиной с одной лишь целью – получить без всякого труда пятьсот фунтов?

Все эти вопросы мисс Соммерсвиль могла бы задавать себе каждый вечер, пока они были в Уэймуте, и позже, в гостях у мистера Аскли, но у нее хватило силы духа отложить их на потом и не испортить себе отдых.

Грезы о состоятельном джентльмене, который мог бы позаботиться о ее приданом, были слишком заманчивыми, чтобы отказаться от них вовсе, но молчание таинственного автора письма приводило к неутешительному выводу – всю эту историю следует раз и навсегда позабыть, а рассчитывать, как и прежде, на удачный брак Ричарда.

Брат редко писал Джейн, и она опасалась, вернувшись домой, найти в почте стопку писем от кредиторов. К ее радости, ничего подобного она не обнаружила. Либо Ричарду в последнее время сопутствовало везение, либо требования уплатить долги чести переправлялись туда, где он был сейчас. Веселый, обаятельный Ричард Соммерсвиль находил жизнь прекрасной, а самым большим удовольствием считал игру. И никакие увещевания сперва родителей, затем дяди, сестры и друзей не могли избавить его от склонности доверять свои деньги переменчивой удаче.

Но первый вечер после возвращения из затянувшегося путешествия Джейн собиралась посвятить заботе о самой себе, беспокойство о брате может подождать до тех пор, пока она не окажется под собственной крышей.

Оставшись одна, она развернула послание, увидеть которое страшилась и в то же время надеялась на лучшее. Как и первое письмо, оно представляло собой смесь вежливости и дерзости. Похоже, автор получил некоторое образование, но его никак нельзя назвать человеком утонченным и хорошо воспитанным.

«Мисс Соммерсвиль!

Приношу многочисленные извинения за то, что обстоятельства не позволили мне раньше продолжить нашу переписку. Сперва неотложные дела лишили меня возможности условиться с вами о встрече, хотя мной с благодарностью принято известие о вашем согласии принять из моих рук драгоценную бумагу, способную подарить вам отца. Отца, которого, замечу, вы не станете стыдиться, как и он, без сомнения, не найдет ни единого повода разочароваться в такой дочери, как вы. Но об этом вы скоро сможете судить сами, не полагаясь на чье-либо мнение.