Тем же вечером он погрузил сундук на тележку и поволок к себе на квартиру. Надо же такому случиться, что и ему не повезло. Потому что, перевозя тележку через моетовую, он угодил колесом в яму и застрял. Пока он кряхтел и потел, пытаясь вытащить колесо из ямы, на противоположной стороне улицы произошла какая-то заварушка, громко закричала женщина, что-то упало, кто-то куда-то побежал и вообще, одним словом, запахло жареным. Молодой сотрудник, парень горячий и все еще слегка не в себе после досадной промашки, вместо того чтобы заниматься своей тележкой, кинулся в самую гущу выяснить, что происходит, но прежде чем он успел выяснить что-нибудь определенное, его в общей суматохе незаметно пырнули ножом. Испугавшись происшедшего, толпа тут же разбежалась. Ассистент остался лежать на тротуаре в луже крови, а свистуновский сундук красоваться посреди дороги.

Люди шли мимо, не глядя, а которые глядели, думали, что это чья-то личная тележка и этот кто-то находится где-то тут же поблизости и сейчас за своей тележкой подойдет. Тележка, между тем, к тому времени уже была ничья, но никто этого не знал. Благодаря этой ошибке прохожих она простояла поперек улицы целый час. Один болтавшийся в городском саду босяк, правда, стал уже к ней примериваться, поскольку заприметил, что за тележкой никто не идет, но ему она не досталась. Босяк был человек сильно запуганный и слишком долго колебался. А тем временем из-за угла показался грузовик.

Доехав до тележки, шофер грузовика остановился и стал ждать. Прождав минут десять, он вылез и стал озираться по сторонам, спрашивая, чья тележка. Тут кто угодно мог сказать, что моя, но почему-то людям было не до того. И тогда шофер, пожав плечами, снял сундук с тележки и закинул к себе в кузов. Тут он заметил, что тележку можно объехать, объехал ее по-быстрому и скрылся за следующим углом.

Сундук удалось на время пристроить. Но ненадолго. Уж, видно, у сундука была такая судьба. Еще немного, и он, может быть, наподобие Христофора Колумба (или там Магеллана, что ли) весь свет объехал бы: дело к тому шло. Но все же не дошло. Потому что судьба судьбой, а случай тоже своего не упустит. Как веревочка ни вейся, а все равно находится ей конец.

И все же не шофер оказался последней инстанцией. Сперва, правда, казалось, что сундук застрянет у него надолго, потому что шофер добрался до дома без приключений, внес сундук в дом и уже приготовился его открывать, но тут появилась жена. Увидев сундук, она очень обрадовалась. Дело в том, что жена шофера работала приходящей уборщицей в разных богатых домах у интеллигенции, и хозяйка одного из этих домов только сегодня утром сказала ей, что хотела бы купить сундук держать обувь. Жена шофера обещала поискать что-нибудь подешевле и тут же про себя решила загнать барыне свой собственный, поскольку он ей был не нужен, а деньги, наоборот, были очень нужны: она собиралась себе покупать новые туфли.

Увидев в доме лишний сундук, эта женщина страшно обрадовалась. Таким образом она убивала сразу двух зайцев: она могла получить с хозяйки деньги, и сундук оставался в доме. Хотя она прежде и решила, что сундук ей не нужен, но что значит не нужен? Сегодня не нужен, а завтра ох как понадобится. Она сообщила мужу о своих соображениях, и они решили, не откладывая дело в долгий ящик, тут же транспортировать сундук к хозяйке.

К этому их побуждали два обстоятельства. Во-первых, для двух сундуков в квартире не было места. Они и так жили в одной комнате впятером. Во-вторых, иностранные туфли, на которые нацелилась жена шофера, могли уплыть, потому что она уже третий день тянула с деньгами, и продавец довольно-таки прозрачно стал намекать, что у него есть другой покупатель. Надо было торопиться. Так торопились, что даже забыли заглянуть, что в сундуке. Тут же погрузили его обратно в грузовик и покатили.

Вот так вот сундук со свистуновским архивом и прибыл в дом его ближайших родственников Приваловых.

Можно, конечно, думать, что такая цепь бессвязных событий спасла свистуновское наследие, но на самом деле не все так просто обстояло. Как раз наоборот, это чуть было не погубило творческое наследие Свистунова.

Потому что когда супруги Приваловы, промучившись два часа с проклятым замком, открыли наконец сундук, то первым их побуждением было выбросить весь бумажный хлам, который они там обнаружили, в печку. Но вдруг мадам Привалова увидела на одном из конвертов что-то странно знакомое. Она поднесла конверт к носу и разглядела на нем свое собственное имя, написанное ее же собственной рукой. Она повертела конверт и так и сяк, вгляделась пристальнее и убедилась окончательно, что первое впечатление ее не обмануло. «Что за чертовщина», — подумала она и извлекла из конверта содержимое. Первые же строки письма убедили ее в том, что это ее собственное письмо, написанное брату!

Сомнений быть не могло. Но, Боже ты мой, каким образом сундук с перепиской поэта попал можно сказать на улицу, к посторонней женщине, совершенно не подозревавшей, что находилось у нее в руках. С момента ареста Свистунова к тому времени прошло уже несколько дней, так что супругам не составило большого труда представить себе всю картину, хотя, конечно, схематически; ведь не могли же они догадаться, через какие огонь и воду прошли имущество брата, прежде чем вернулось в лоно семьи (и дошло, таким образом, до медных труб).

И опять можно, конечно, думать, что ценнейшие документы, только что чуть не отправленные в печку, были спасены благодаря наблюдательности их новой владелицы, но и тут все было не так просто.

Ни в коем случае не следует забывать, что дело-то происходило не в каком-нибудь, а в 1937 г., и тогда сразу становится понятно, что намерение Приваловых предать бумаги огню в первый момент как они узнали, что это за бумаги, только усилилось. Не будет преувеличением сказать, что лучше бы уж сундук отправился путешествовать вокруг света, как вроде бы поначалу и намечалось, чем попасть в руки столь заинтересованных лиц.

После трех минут колебаний Привалов сгреб в охапку хороший кусок архива и твердыми шагами направился к печке. Судьба свистуновского наследия была решена. Но тут произошло нечто неожиданное.

В стенке над печкой раздался сперва какой-то шорох, потом стук, потом почти грохот, там внутри стало что-то падать и из печной дверцы повалил густой дым. Как видно, старая печная кладка