– Почему за нами все гонятся? – причитала Али, когда они с Казом выходили уже из седьмого кабака, оставив его владельца в сомнениях и с внимательным прищуром. – Зря ты вообще спас этому идиоту жизнь! Проблем бы не было.

– Проблем было бы больше, – ответил парень.

– С чего бы? – озадаченно посмотрела на него Али. – Не из-за Дарка ли мы вынуждены испытывать теперь сложности с ночлегом, несмотря на то, что кругом куча свободных мест?

Каз не стал отвечать. Да, он считал виноватым Дарка… Но вообще-то считал виноватыми всех. Он знал, что помогать кому-то вне четкой сделки себе дороже – это никогда не сыграет на руку. У Али же имелась гнусная привычка лезть к другим со своей помощью.

– Мы оказались в таком положении по многим причинам, – наконец сказал он сухо. – Есть кого обвинить. Но и наших ошибок было достаточно.

– Саламандр нарушил сделку, – напомнила ему Али. – Разве тебя это не бесит?

– Сейчас мой гнев направлен только на наемников, – и Каз, не удержавшись, добавил: – А тебе свойственно вмешиваться куда не просят.

Али вспыхнула.

– Никола и Лирин нуждались в нас.

– Так ли нуждались? Да и какая разница? Мне до них дела не было.

– Мы это уже обсуждали. Ты мог уйти – но не ушел. Остался, чтобы помочь. Сам.

Каз не стал отвечать или оправдываться. Он не готов был признать, что не смог бы бросить Али – даже в самой глупой ее затее.

– Ты злишься? – спросила Али через несколько минут тишины.

– Нет.

– Почему? – искренне удивилась Али.

– Я не могу осуждать их.

– Условия сделки были нарушены, – поспорила девушка. – Нас обманули.

– Кто знает, – пожал плечами Каз.

– Но ты ведь собираешься их искать?

Али увидела, как глаза Каза опасно блеснули.

– Пусть только кто-то из них попадется мне – и я тут же лично доставлю их королю. Это непременно произойдет. Вопрос времени.

Али определенно понравился этот план.

* * *

– Пошли вон! – рявкнул владелец небольшой и практически заброшенной таверны. – Чужакам здесь не рады.

– Мы хорошо заплатим, – Каз достал из кармана золотой и повертел перед хозяином.

Но тот был непреклонен. Его руки крепче сжали метлу которой он подметал до прихода гостей. Каз посмотрел на Али. Девушка поняла его просьбу достала три своих серебряных монеты, добавила к деньгам Каза и протянула.

– У вас все равно, кроме нас, посетителей нет, – сказала она, изогнув бровь и кивнув в сторону пустых столов.

– Ладно, – скупо ответил владелец после затянувшегося молчания. – Но только на одну ночь.

Али не подала виду, как была рада этим словам. Она еле стояла, держась из последних сил, чтобы не упасть прямо на пороге заведения, вытянув наконец уставшие ноги и заснув крепким сном на голом полу. Она уже потеряла всякую надежду снять комнату и готовилась ночевать под темным небом, окутанная беспощадным холодным воздухом.

Но Каз был упрям. Он заявил, что хоть одна таверна обязательно впустит их, ведь они готовы платить – а люди всегда хотят денег. Поэтому он выбрал самый дальний кабак, и вовсе казавшийся полуразрушенной лачугой. Чем меньше посетителей, тем меньше вероятность быть узнанными. И он оказался прав.

– Койки наверху, – услышала она голос владельца.

– Как ваше имя? – окликнул его Каз.

– Нираф.

– Каз, – представился парень, а затем показал на девушку возле себя: – Али. Моя спутница. Мы вместе путешествуем.

– Да ну? – владелец усмехнулся их лжи и указал на стену, где были без особого порядка развешаны объявления.

На одной из таких мятых бумажек, приклеенных на скорую руку, было изображено два портрета. В последнее время Каз встречал их слишком часто. Уже не в первом кабаке ему приходилось смотреть на свое нарисованное лицо с подписью «Разыскивается за измену короне!»

– И вы все равно разрешите остаться?

Ничего не сказав, Нираф продолжил подметать.

Глава 2

Каза разбудил шум, доносившийся снизу. Открыв глаза, парень не сразу понял, что находится в комнате на втором этаже крошечного кабака на отшибе. Из всей мебели здесь были только две койки, больше похожие на тюремные нары. На одной из них спал Каз, а на второй… А вторая почему-то пустовала. Парень прислушался. Возбужденные голоса.

Будто он снова в Ночном Базаре.

Каз старался не предаваться лишний раз воспоминаниям о доме. Просто надеялся вернуться – только не знал как. В одном Каз был уверен точно: способ есть. Просто нужно больше времени и информации. Поговорить бы с кем-нибудь о том, что происходит в Ночном Базаре! Да вот только все его проходники пропали.

Саламандр исчез, Заул погиб, а сам Каз теперь по другую сторону – в мире людей. Так что в Ночном Базаре, наверное, уже появились как минимум два новых проходника, которых выбрал мир нечисти, чтобы переходы между мирами и торговля не прекращались. От этой мысли становилось горько и обидно, будто бы сам Каз был не важен, а важна была лишь его функция.

Каз вспомнил, как это было, когда Ночной Базар выбрал его проходником. Тот день парень почему-то до сих пор носил в сердце. Их мир – мир ночных торговцев – сам решал, кто должен стать поборником его правил и сделок. Как именно Ночной Базар делал этот выбор, никто не знал, просто однажды избранник слышал голос в голове, который говорил не словами, но смыслами. Голос, облекающий ответственностью и способностью перемещаться меж миров. Любой вправе был отказаться. Но никто никогда не отказывался. Это было даром мира, принять который было честью. Стать проходником – тем, кто помогает торговцам ночи заключать сделки в других мирах, – значило заключить большую сделку с самим Ночным Базаром.

Поставив мысленную подпись под условиями, новоявленный проходник навсегда менял свою жизнь и отныне служил целому миру. Его имя в тот же миг узнавал каждый житель Ночного Базара – казалось, его шептал яркий свет луны, рассеиваясь над своими владениями.

Каз еще никогда так долго не бывал здесь. В мире людей он ощущал себя беспомощным. Никакой магии, никаких созданий ночи. Все было слишком обычным и нагоняло тоску. Каз рассчитывал, что найдет за месяц хоть какую-нибудь зацепку, – тайком, по ночам, пробирался к тем точкам, где доводилось раньше встречаться с клиентами, передавая товары. Конечно, он осознавал всю тщетность и глупость своей затеи: Ночной Базар никогда не открывает проходы в одном и том же месте – но все же втайне надеялся, что суровые законы его мира хотя бы единожды окажутся не такими неумолимыми.

Думая о доме, Каз, конечно, думал и