Я скривилась, потом взяла ключи от машины, осторожноспустилась на первый этаж и шмыгнула в гостевую комнату, вход в которуюрасполагается прямо у подножия лестницы. Мерно сопящий Хучик следовал захозяйкой по пятам. Я открыла окно, вылезла в сад и, закрывая створку, сказалаявно растерянному мопсу:

– Не волнуйся, я вполне здорова, просто очень не хочетсяпроходить мимо столовой, где пьют кофе лошадь с херувимом. Будь осторожен,Хучик, смотри, как бы мадам строительница не наступила на тебя каблучищем.

Хуч шумно вздохнул и, разбежавшись, запрыгнул на диван, а ябойко порысила к машине. По опыту знаю – спорить с Александром Михайловичем неследует. Сейчас поперебираю рубашки, доставленные предприимчивым челноком, идаже, может, куплю полковнику одну, а потом возьму толстяка и отволоку внормальный магазин…

Дверь в нужную квартиру открыл сам Дегтярев.

– Ты за хозяина? – улыбнулась я.

– В некотором роде, – абсолютно серьезно отозвался приятель.

– Тогда дай тапки.

– Ступай так.

Я стала расшнуровывать кроссовки.

– Не снимай, – остановил меня полковник, – здесь давно неубирали. Впрочем, не уверен, что вообще когда-нибудь мыли пол.

Удивленная сверх меры, я очутилась на кухне.

– Хочешь чаю? – церемонно осведомился Дегтярев. – Специальнокупил по дороге твой любимый, цейлонский, а еще крекеры и лимон. Вот!

И тут до меня дошло, где я нахожусь. Окно не занавешеношторами, на кухне нет и намека на кастрюли со сковородками, из посуды толькодва граненых стакана да гнутые алюминиевые ложки…

– Зачем позвал на конспиративную квартиру? – прищурилась я.

Дегтярев сел на табуретку и оперся локтями о хлипкий стол.

– Дело есть. Вернее, огромная личная просьба!

– Речь пойдет не о летних рубашках?

– Нет, о работе.

– Чьей? – подскочила я.

– Ясное дело, моей, – мрачно сообщил Дегтярев.

Я потрясла головой, потом осторожно посмотрела в окно.Сейчас на теплую, июньскую Москву обрушатся снегопад, гроза, дождь, цунами,пурга, циклон, песчаная буря и наводнение. Все неприятности произойдутодновременно, а виноват в истерическом припадке природы окажется полковник,который решил попросить у меня помощи.

– Что ты так на меня смотришь? – нервно поежился толстяк. –Если тебе не хочется помогать мне, скажи прямо, не стану зря тратить время нарассказ.

— Нет, нет! – пришла я в себя. – Начинай.

Александр Михайлович вскочил и начал расхаживать понебольшому пространству между мойкой и грязным окном. Я старалась не упуститьни слова из его плавной речи.

…Некоторое время назад в милицию обратилась некая НеллиСеменовна Майкова. Она утверждала, что ее невестка Розалия убила своего мужаПавла, сына заявительницы. Преступление свершилось на бытовой почве. Супругичасто ссорились, и в конце концов сын Павел воскликнул:

– Ну хватит! Развод! Придется тебе, солнце красное,сваливать из моей квартиры!

Розалия, похоже, испугалась. Она притихла и с удвоеннойэнергией начала готовить еду. Павел успокоился, в семье наступила тишь дагладь. Одна Нелли Семеновна почуяла беду. Она хорошо понимала: ее сын обманутнаглой бабой, у той на уме лишь одно – деньги, ради них Розалия готова на все.А Павел вполне успешный бизнесмен. Конечно, не Билл Гейтс, но рубли в семьеводятся.

Нелли Семеновна пару раз подкатывалась к сыночку сразговорами, но Павел отмахивался, недовольно говоря:

– Мама, во всех семьях случаются скандалы. Я высказалпретензии, жена изменилась в лучшую сторону, более говорить не о чем.

Но Майкова не успокаивалась:

– Розалия не работает, весь день бездельничает. Где этовидано? Вот я всегда честно трудилась, возвращалась вечером домой и, ожидаямужа, занималась хозяйством.

– Ты закончила институт, – пояснил Павел, – имела хорошееобразование, а Розалии надо учиться. Ну, допустим, на певицу, у нее голос есть.Ей надо бывать на концертах и тусовках, а их устраивают по вечерам.

– Тоже мне Пугачева нашлась! – кинулась в бой женщина. –Значит, скоро твоя жена начнет полуголой перед мужиками кривляться? Эторазврат!

– Мама! Замолчи!

– По хозяйству ничего не делает!

– У нас же есть домработница.

– Не готовит!

– На то есть повариха.

– Конечно, конечно! – фыркнула дама. – И горничная, икухарка… А зачем же тогда жена?

– Супруга не помесь пылесоса со сковородкой, – попыталсяобразумить маменьку бизнесмен, – она мне интересна как личность. Понимаешь?

– Более чем, – язвительно закивала Майкова. – Кстати,личность, о которой ты сейчас толкуешь, легко купить у дороги. Может, тебе таки поступать? Поломойка, повариха и проститутка. Дешевле получится. Ночныебабочки, в отличие от Розалии, честные девушки, продают тело и удовлетворяютпотребности клиента. А твоя жена постоянно выдрючивается. Уж извини,бессонницей маюсь и частенько слышу ваши голоса из спальни: то у нее головаболит, то спать хочет, то устала… Кстати, Павлуша, я твоему отцу никогда неотказывала!

– Мама, – только и сумел ответить Павел, – ты подслушиваешьпод дверью нашей спальни!

– Должна же я все знать о сыне, – заявила дама. Вскоре послеэтой беседы Павел умер. Во сне, от сердечного приступа. Ничего настораживающегов кончине мужчины врачи не обнаружили, при вскрытии диагноз кардиологовподтвердился. Тогда же было отмечено: Майков употреблял наркотики. Но НеллиСеменовна уверена, что в смерти сына виновата Розалия, и потребовала вызватьневестку в милицию.

– Да, Павел пил успокоительное и иногда делал себе уколы, ноубийца Роза, дайте мне повестку для нее, – упорно повторяла Нелли Семеновна.