– Не успел сообщить главного. К Федосееву, изучавшему дело,зашел коллега. Следователи пошли вместе обедать, и Иван рассказал знакомому освоей оплошности. Все угрызался: вот, мол, не разобрался, принял ЗинаидуРайкину за обычную сумасшедшую, а что получилось… «Знаешь, – неожиданно ответилему приятель, – я слышал о похожем случае. Жена отравила мужа хитрым ядом,хотела наследство заграбастать. Вроде еще и его детей от первого брака на тотсвет отправила. Кто мне рассказывал о ней? Э… э… Вспомнил! Роман Зате-вахин,когда мы с ним на совещании рядом сидели. Только это довольно давно случилось,несколько лет уже прошло. Ты позвони Роману, он на юге столицы сейчас работает,перевелся в другое отделение. Вдруг чего выяснишь!» У Федосеева других зацепокне имелось. Но еще существует такая вещь, как интуиция. А Ивану сразу показалось,что то старое дело может быть связано со смертями Майковых и Райкиной. Отчегоон сделал данное умозаключение, Федосеев не понимал, это был тот случай, когдаговорят: «просто чувствую, и все». Так опытный сотрудник ГАИ останавливает изпотока автомобилей именно тот, где за рулем находится человек без прав. Какпостовой вычисляет нарушителей? Чувствует, и все. Иван послушался своихощущений, нашел Затевахина, и, представляешь, выяснилась замечательная вещь.Несколько лет назад скоропостижно скончался от инсульта некий Сергей Корольков.Возраст у мужика вроде не древний, чуть за пятьдесят, но, с другой стороны,именно в эти годы у многих людей и случаются первые неполадки со здоровьем. Ужне знаю почему, но тело покойного было тщательно исследовано специалистами, и внем нашли следы яда.

– Интересно, – кивнула я.

– Более чем! – ажиотировался полковник. – Отрава известная,но малоупотребляемая по одной, весьма веской причине: если один раз угостить еюжертву, та скончается внезапно, что привлечет внимание сотрудников милиции.

– Все отравы действуют так, – пожала я плечами.

– Э, нет! Данный яд, если вводить его очень мелкими дозами,никакого вреда человеческому организму вроде не нанесет, но спустя некотороевремя накопится, и человек скончается. Причем за пару недель до смерти жертваначинает жаловаться на плохое самочувствие, обращается к врачам, но приемлекарств не оказывает положительного действия. Сообразила?

– Что?

Дегтярев нервно дернул шеей.

– Для того чтобы незаметно избавиться от человека, егоследует травить ежедневно, с завидным постоянством. При этом обреченный недолжен заподозрить ничего – следовательно, убийца, выполняя свое черное дело,обязан мило улыбаться. Представляешь психологический портрет киллера? Ты бысумела на протяжении долгого времени общаться с человеком, великолепно зная:его дни сочтены, и это результат твоих усилий?

– Фу! Нет, конечно, – передернуло меня. – В принципе неисключаю ситуации, что, впав в состояние аффекта, могу схватить стул и опуститьего на чью-нибудь голову. Кстати, пару раз с огромным трудом удержалась от такогопоступка. Но медленное отравление… Никогда бы не сумела проделать подобное! Ипотом, около меня нет человека, который вызывал бы к себе столь ужаснуюнеприязнь.

– Имеется еще один нюансик, – потер руки полковник. – У ядадостаточно неприятный, характерный горький вкус. Каким образом дать его?

Я призадумалась.

– С едой, которая горчит! – сообразила наконец.

– Лучше всего с соком, – подхватил Дегтярев. – Допустим, сгрейпфрутовым или гранатовым, только не пакетным, а свежевыжатым. Вот этаособенность отравы – невозможность добавить ее незаметно в любое блюдо – сильносужает поиск киллера. Кто может заботливо подносить бокал свежеприготовленногонапитка? Жена, мать, сестра, любовница. Маловероятно, что подобную заботупроявят коллеги по работе, да и не держат в офисах соковыжималок.

– Ты не прав! – ринулась я в бой. – Есть рестораны, бары,кафе…

– Ну нет, слишком сложно, – усмехнулся полковник. – Яд ведьнадо вводить ежедневно, а с общепитом такое вряд ли возможно. Допустим, человекпривык пить в буфете сочок, но потом взял и заболел, две недели не приходил.Или ему нахамили в этой ресторации. Киллеру что, договариваться со всемибарменами Москвы? Нереально. Нет, убийца был рядом, дома. Так вот у того СергеяКоролькова имелась жена, Лариса. А еще у них на кухне стояла замечательнаясоковыжималка, и Ларочка, по свидетельству дочки Сергея от первого брака, каждоеутро поила ее папочку грейпфрутовым соком. Далее следующее. В квартире былоустановлено видеонаблюдение…

– Зачем? – с недоумением спросила я.

– Корольковы в свое время взяли домработницу и хотелипроверить, как тетка ведет себя в отсутствие хозяев. Просматривая запись,следователь наткнулся на интересные кадры: Лариса заботливо моет грейпфруты,выжимает из них сок, вытаскивает из кармана пузырек, капает некую жидкость встакан и относит его мужу.

— Вот странность! – изумилась я.

– Что тебе не понравилось? – скривился полковник. – У милойЛарочки имелись все причины извести супруга: она – бедная, почти нищая девушка,а Сергей богат. Кто наследует капитал? Лариса и дочери Королькова от первогобрака. Все, больше никого нет.

– Она же знала о видеокамерах! И капнула под объективом яд?Глупее не бывает. Оставить такую улику…

Полковник крякнул.

– А Ларисе не сказали о съемке. Домработницу давно выгнали,аппаратуру не включали. Отчего она заработала, никто не понял. Юля, младшаядочь Сергея, случайно сказала о камерах, проверили – есть запись! Ларисузадержали, она стала оправдываться. Дескать, Сергей начал пить, она, какзаботливая жена, чтобы отбить у мужа охоту к возлияниям, купила в аптеке широкоразрекламированное средство «Невыливайка»[2] и, как полагалось по инструкции,стала тайком добавлять мужу в сок. На вопрос следователя, где пузырек соснадобьем, ответа не последовало. Сыщики провели обыск и нашли «тару», на днекоторой обнаружили следы того самого яда, а на стекле сохранились отпечаткидвух пальцев Ларисы. Королькову арестовали, осудили и отправили на зону.

– Да из этой истории во все стороны торчат белые нитки! –снова изумилась я. – Неужели Лариса такая дура – не избавилась от пузырька?

– Все объяснимо. Мужа она травила несколько месяцев,потеряла бдительность, не думала, что придут с обыском.

– Но…