– Расскажете, о чем задумались? – спросил Лоренцо.

Ни за что! Индиго воспользовалась проверенной отговоркой:

– Начав работу над витражом, я часто витаю в облаках.

После кофе он поинтересовался:

– Вы правда покажете мне вашу работу?

– Конечно. – Индиго повела его в библиотеку. – Можно сказать, что работа началась здесь. Мы сняли стекло сегодня днем.

– Я смотрю, вы вставили в раму копию витража, – удивленно заметил Лоренцо.

– Кое-кто специально приезжает в Эденсфилд, чтобы взглянуть на окно с русалкой. Я не хочу разочаровывать посетителей, – объяснила она. – Однажды я была в Венеции, когда там ремонтировали мост Вздохов, но его изображение поместили на рекламном щите, который закрывал строительные леса. Мне эта идея понравилась, и с тех пор я поступаю так же.

– Да, хорошая идея, – согласился он.

– Можете посмотреть на русалку поближе. Она изумительна. Викторианский стиль. Очень похоже на Бёрн-Джонса.

Лоренцо улыбнулся:

– Я сегодня подумал, что, если надеть на вас платье из зеленого бархата, вы могли бы позировать кому-нибудь из прерафаэлитов.

– Спасибо за комплимент. – Индиго покраснела. Было видно, что ей приятно. – Это мое любимое направление в искусстве.

– И мое. – Он чуть было не сказал ей, что у его семьи есть коллекция картин, а Бёрн-Джонс написал портрет его прапрабабушки. Но тогда пришлось бы объяснять, кто он такой, а к этому Лоренцо еще не был готов.

– Я очень хочу поработать с витражами прерафаэлитов. – Лицо Индиго осветила мечтательная улыбка. – Может, когда-нибудь доведется. – Она провела Лоренцо в комнату, расположенную дальше по коридору. – Гас выделил мне это помещение в качестве мастерской. На всякий случай, конечно, пришлось огородить мой стол – я работаю с опасными веществами. На столе установлена камера, и видео передается вот на этот экран, так что все могут рассмотреть, чем я занимаюсь, и при этом остаются на безопасном расстоянии.

Она так спокойно об этом говорит!

– Вам не мешают посторонние? – спросил Лоренцо.

– Имение открыто всего несколько часов в день. – Индиго пожала плечами. – Посетители меня почти не отвлекают.

Стекло из библиотеки уже было разобрано на части; фрагмент с русалкой лежал в центре стола.

– Днем я сняла несколько крупных планов панели, так что все задокументировано, – сообщила Индиго. – Затем нужно все расчистить и начать реставрацию.

– И поэтому фотоаппарат – ваш рабочий инструмент. Простите, что принял вас за папарацци.

– Вы уже извинились, и довольно любезно, так что инцидент исчерпан. – Она взглянула на Лоренцо. – Хотя, если вы действительно хотите загладить свою вину, можете кое-что для меня сделать.

Стандартный дипломатический прием. Лоренцо был несколько разочарован тем, что она собирается о чем-то его просить. Он-то решил, что Индиго не такая.

– Что именно?

– Попозируйте мне.

Он удивленно моргнул:

– Попозировать вам?

– Я хочу вас нарисовать.

– Но почему?

– Потому что вы похожи на ангела.

Лоренцо бросило в жар. Неужели Индиго намекает, что считает его привлекательным? Что она испытывает то же непонятное притяжение, что и он?

– На ангела? – Лоренцо понимал, что повторяет ее слова как попугай, но ему было все равно. Непременно надо выяснить, к чему она клонит.

– Или на средневекового принца, – добавила она.

– И что конкретно это значит – попозировать? – решил уточнить он.

– Это значит сидеть смирно, пока я вас рисую. Однако это немного тяжело для мышц. Сидеть на месте, не двигаясь и сохраняя одно и то же выражение лица хотя бы десять минут, гораздо сложнее, чем кажется. Так что я готова на компромисс: я могу сделать несколько фотографий и рисовать уже с них, если вам так проще.

С этого-то все и началось сегодня утром.

– Вы меня поэтому сфотографировали?

Она кивнула:

– Вы хмурились, как темный ангел. С вас можно писать Люцифера.

– Что ж, спасибо, мисс Моран, – сухо отозвался Лоренцо.

– Так вы мне попозируете?

Предложение было заманчивым. Даже очень заманчивым. Но его жизнь и без того слишком насыщенна.

– Попросите меня как-нибудь в другой раз, – мягко ответил он. – Расскажите лучше о своей работе. Лицо русалки повреждено. Вы собираетесь заменить эту часть?

– Возможно, но это самая крайняя мера. Я хочу сохранить столько оригинального витража, сколько смогу. – Индиго поморщилась. – Хватит об этом. Я на эту тему могу говорить бесконечно, а вы заскучаете.

– Нет, мне интересно.

– Поверьте, вы измените свое мнение, когда я начну разглагольствовать о преимуществах эпоксидного клея, кремния и медной фольги.

– Хорошо. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. У этой русалки есть история?

– Гас вам не рассказывал?

– Дети, как правило, такие вещи не обсуждают, – заметил он, – а с тех пор, как мы окончили школу, у нас находились другие темы для разговоров.

– Ну, спасибо за выговор.

Лоренцо поморщился:

– Это не выговор. Лучше расскажите про русалку.

– По легенде, много лет назад здесь жил граф, который любил играть в карты. Он почти всегда выигрывал, но однажды за стол сел высокий мрачный незнакомец. Граф поставил на кон свой дом и все свои деньги и проиграл их. Оказалось, что тот незнакомец был сам дьявол. Он согласился простить графу карточный долг, но захотел взамен жениться на его дочери. Граф согласился, однако дочь была против и бросилась в озеро. Она превратилась в русалку и жила в том озере долго и счастливо.

– Я думал, русалки живут в море, – заметил Лоренцо.

– Да что вы, мистер Торелли, – рассмеялась Индиго. – Разве вы не знаете, что русалок на самом деле нет?

У Лоренцо были очень темные глаза. Очень красивые. Индиго до безумия хотелось написать его портрет, запечатлеть выражение его лица. Как жаль, что он отказался. Может быть, удастся нарисовать его по памяти?

Он протянул руку и намотал на палец ее локон.

– Вы напоминаете мне русалку: я так и вижу, как ваши великолепные волосы струятся за вами в воде, – тихо произнес он.

О боже! Его сексуальность она почувствовала еще во время ужина. Так просто было бы запрокинуть голову назад и позволить ему поцеловать себя… Так просто и так глупо.

Индиго хотела сделать шаг назад – на всякий случай. Но в этот момент Лоренцо придвинулся ближе и коснулся ее губ своими.

Поцелуй был нежным и поначалу почти робким – всего лишь легкое соприкосновение губ, от которого все нервные окончания в ее теле, казалось, затрепетали. А потом он сделал это снова. И снова. Дразня ее, заставляя запустить пальцы в его волосы.