Гипотез было множество, но правильного ответа не было. Пока не было!

Фиона нажала на кнопку, желая взять слово. Вся панель перед Хейли наверняка и так была расцвечена красными лампочками рядом с именами депутатов, и Фиона почти с облегчением подумала, что Тальяферро не обратит на нее внимания. Но он, конечно, не пропустил возможности позволить ей забить гвоздь в собственный гроб. Фиона даже обрадовалась, что наконец может вступить с ним в схватку, каким бы ни стал ее окончательный исход. У нее не было выбора, она была обязана изложить позицию Звездных Окраин по этому вопросу. В глубине души Фиона понимала, что время дипломатии прошло и депутаты должны узнать всю правду.

– Господин спикер! – Многократно усиленный динамиками голос Тальяферро покрыл шум в зале. – Я временно уступаю слово достопочтенной представительнице Бофорта.

Когда сверкающие зеленые глаза Фионы появились на огромном экране, депутаты мгновенно умолкли.

– Господин спикер! – начала Фиона громким, звучным голосом. – Я вынуждена сообщить достопочтенному депутату от Голвея, что он заблуждается, полагая, что все граждане Федерации примут его предложение с распростертыми объятиями. Никто в нашей Федерации не относится к орионцам с большим уважением, чем Дальние Миры. Ведь мы сражались как против них, так и бок о бок с ними. Мы восхищаемся их мужеством, упорством и боевым духом. Орионцев с полным правом можно назвать великой нацией, ведь именно они первыми задумались о возможности использования для космических перелетов узлов искривленного пространства, они создали первую звездную империю, первыми осознали бесперспективность слепого милитаризма и отказались от него. Но, господин спикер, они все-таки орионцы, а мы все – земляне или потомки землян. Мы представляем собой общество, сплотившееся, в частности, в сражениях с орионцами и ставшее сильнейшим в известной нам части Галактики. Поэтому, господин спикер, – продолжала Фиона, вложив в свои последние, адресованные Тальяферро слова весь свой гнев и все негодование, – Дальние Миры никогда не согласятся на это так называемое слияние. – С этими словами она опустилась в кресло, а в Палате Миров воцарился неописуемый хаос.

* * *

Негромкая и немного грустная музыка, как приглушенный звук прибоя, звучала в зале, где Фиона, улыбающаяся и элегантная, несмотря на смертельную усталость, готовилась принимать прибывших на прием гостей. Прошедшая неделя была сплошным кошмаром, и лишь благодаря нечеловеческим усилиям Фионы политический блок Дальних Миров не распался. На самом деле делегаций, высказывавшихся в пользу слияния, не было. Наоборот, многие депутаты упрекали Фиону в том, что она не заняла еще более жесткую позицию.

Однако за двадцать пять лет работы в Законодательном собрании Фиона поняла, что Коренные Миры совершенно не понимают Звездные Окраины. Индустриальные Миры гораздо лучше знали своих ставших политическими противниками отдаленных сородичей, чем Земля и ее первые звездные колонии. Впрочем, Фиона подозревала, что даже Индустриальные Миры не до конца понимают, какое возмущение вызвало их предложение.

Коренные же Миры окончательно позабыли те времена, когда они были границей известной Галактики. Они позабыли страх того, что любой внешний удар, направленный в центр Федерации, должен пасть сначала на них. Они точно так же позабыли – или никогда не знали, – как себя чувствуешь, когда жизненно важная для твоего общества торговля находится в руках рвущихся к власти беспринципных и алчных грабителей.

Коренные Миры все это позабыли или вообще никогда не знали и поэтому теперь представляли собой смертельную опасность для Звездных Окраин. У Фионы была возможность познакомиться с «новым либерализмом» ее коллег-депутатов, представляющих Коренные Миры. Она с горечью подумала, что Коренным Мирам всегда слишком хорошо жилось; слишком самодовольно они упивались благами цивилизации. Индустриальным Мирам ничего не стоило убедить их в том, что Звездные Окраины действительно населены неотесанными варварами, почти ничем не отличающимися от дикарей. Их даже можно было убедить в необходимости определенных действий «на благо» Дальних Миров, даже если эти действия подразумевали истребление объектов благодеяния!

Отдавая себе в этом отчет, Фиона также понимала, насколько необходимо убедить Коренные Миры в полноценности Звездных Окраин или, по крайней мере, в их способности к диалогу. Фиона выбрала наиболее разумную в данных условиях тактику. Горячие головы, желавшие открыто заклеймить Индустриальные Миры и обрушиться со справедливыми обвинениями на тех, кто их в полной мере заслуживал, только помогли бы Тальяферро и Дитеру осуществить их планы, но объяснить им это мог только их соотечественник. Фиона Мак-Таггарт не страдала тщеславием, но понимала, что среди представляющих Звездные Окраины депутатов она одна обладает необходимыми для этого авторитетом и властью, которые сознательно зарабатывала в ожидании этого рокового дня.

Среди Дальних Миров Бофорт, пожалуй, больше всех презирал «индустриалов». Высокая гравитация стала суровым испытанием для колонистов, но от желающих подняться на борт отправлявшихся туда космических кораблей отбою не было. Люди, не желавшие смириться с ролью винтиков огромной машины Индустриальных Миров, понимали, что Бофорт слишком бедная и отдаленная колония, чтобы быть объектом махинаций и манипуляций. Они бежали на Бофорт от прежней жизни, но для многих он стал могилой. Там погибло столько людей, что бюро колонизации приостановило эмиграцию на Бофорт на целых шестьдесят лет.

Родители Фионы и их родители рассказывали ей об этом тяжелом времени. Генетический банк был беден, условия существования суровые, а бюрократы из бюро колонизации в Индустриальных Мирах палец о палец не ударили, чтобы помочь Бофорту. На протяжении шестидесяти лет полной изоляции и формировался тот своеобразный диалект, над которым так смеялись обитатели Внутренних Миров, а в сердцах говоривших на нем разгоралась неукротимая ненависть к «индустриалам».

Потом неожиданно обнаружилось, что обитающий в бофортских морях нарвал-убийца настолько ценен для фармацевтической индустрии, что может произвести настоящий переворот в медицине, и Индустриальные Миры вместе с Законодательным собранием внезапно проявили огромный интерес к колонии, существование которой они так долго игнорировали. На Бофорте появились концерны «индустриалов», и для его жителей возобновился уже почти забытый кошмар.

Однако холодная и негостеприимная планета стала хорошей школой для своих обитателей, и ее правительство немедленно приняло ряд решений, регламентирующих промысел нарвалов-убийц, хотя компании Индустриальных Миров и угрожали экономическими санкциями. Эти угрозы не возымели действия, потому что присутствие промысловиков-«индустриалов» на Бофорте само по себе было хуже любых экономических санкций, и впервые более чем за полтора столетия плутократам пришлось плясать под экономическую дудку одного из Дальних Миров. Это пришлось им не по вкусу, но успешное сопротивление натиску извне невероятно повысило престиж бофортской делегации. Бофорт доказал, что Индустриальные Миры можно остановить. Затем пришло время показать, что их можно поставить на свое место, и Фиона Мак-Таггарт посвятила всю свою жизнь и работу достижению этой цели. И все же она чувствовала себя очень одинокой и невероятно уставшей. Стоило закончиться одной схватке, как начиналась другая, и с каждой новой битвой Фиона чувствовала себя все более и более утомленной и измученной.