– Я собирался проснуться на рассвете, – напомнил больной.

– Вы потеряли много крови. Вам требовался отдых.

– То есть вы не ошиблись со снадобьем? – сухо уточнил генерал.

– Тело человека во многом непредсказуемо. – Нет, это не человек, это уж, к тому же намасленный! – Вы проснулись тогда, когда…

– Вы мне сейчас нужны? Если да – займитесь делом, нет – вызовите Берка. Занят – Рёдера.

– Я не считаю необходимым тревожить рану раньше вечера. Вам следует побольше пить, в частности…

– Вы уже говорили. Вызовите Берка и отправляйтесь к другим раненым. Раньше вечера я вас принимать не намерен.

– Перенапряжение может вызвать жар.

– Я знаю.

Врач убрался. Жермон взял себя за запястье, нащупал пульс, ничего не понял и потянулся за питьем. Рана сразу же напомнила о себе дергающей болью, Ариго ругнулся, но кружку все-таки ухватил. Три дня до Заката – так мало, полторы недели в постели – так много, особенно с дриксами за рекой.

Скрипнуло. Кто-то явился. Берк.

– Докладывайте.

– Но… сто́ит ли? В форте ничего нового. Все в порядке. Вам надо отдыхать…

– Фортом командую я. Я, а не коновалы! Докладывайте.

– Слушаюсь. Мой генерал, пехота готова выдвинуться к месту переправы, едва таковая наметится. Рёдер занимается поддержанием укреплений в должном виде, но это становится делать все трудней: дриксы вернули пушки на место. Кавалерия мелкими группами патрулирует берег. Перед уходом Ансела мы решили, что часть солдат и несколько офицеров должны поменяться мундирами с уходящими. Теперь создаем видимость, что количество полков не изменилось.

– А «гуси»?

– Леворукий их знает… То ли осмысливают вчерашнюю неудачу, то ли что-то готовят. Переправляться пока вроде не собираются. Обстрел возобновили в урочное время, стреляют хорошо, но за ними это и раньше водилось. Выше батареи поят лошадей, за лесом жгут костры. Больше с нашего берега не увидеть. Ночная разведка прояснила мало…

– Ночная? – Молодцы, зря времени не теряли! – Кто переправлялся? Когда? Что удалось увидеть?

– Почти ничего. – Показалось или мнется? Закатные твари, после этой дурацкой пули всюду чудятся вруны!

– Кто ходил за реку?

– Капрал Кроунер и… полковник Придд.

Так! Не только вруны, но и авантюристы. Хоть сейчас в Варасту.

– Надо полагать, полковник Придд подался в адуаны с вашего разрешения?

– Мой генерал, обороной командуете вы. Вам подчиняюсь как я, так и Рёдер и Придд. Мы в равных чинах и в равном положении. Полковник договаривался с Бавааром, но он был прав.

– В чем, раздери его кошки?!

– Мы все сочли необходимым уточнить известия о пушках. Мой генерал, малая численность оставшихся у переправы войск… Мы не можем сидеть с завязанными глазами. Баваар согласился, что нужно смотреть, но его люди валились с ног… Двое суток беспрерывного рейда, сами понимаете!.. Кроунер отдохнул, решили, что он и пойдет.

– Ясно.

Обормот явочным порядком назначил себя напарником Кроунера. Воспользовался тем, что генерал накачался снотворным, а Берк с Рёдером ему не начальники, и назначил. Баваар, тот пришел в восторг, обнаружив родственную душу, а вот малыш Арно нарвался. Хорошо так, основательно…

– Где этот адуан? За рекой?

– Нет, на том берегу остался Кроунер. Придд под утро вернулся. Он сообщил, что…

– Давайте его сюда.

Если он понимает хоть что-то, обормот опять под дверью. За Хербсте ему понадобилось! У Баваара люди устали? Ну так и шел бы сам! Когда солдат падает, офицеру положено шагать.

– Мой генерал.

Стоит. По стойке смирно. Смотрит. Ждет выговора и ни кошки не боится. Подумаешь, раненый начальник выругает, зато мы по-своему повернули. И будем поворачивать. Что с нами в осажденном форте сделаешь, а после… После ругать станет глупо, после – только к ордену, но об орденах Придд не думает. Кто угодно, но не он.

– Кто вам позволил нарушить приказ? – начал Жермон, понимая, что тратит время на бессмысленный ритуал. – Отвечайте.

– Мой генерал, – изволил ответить Придд, – я действовал в строгом соответствии с моими обязанностями.

– Вам, то есть не вам лично, а всем офицерам, было запрещено лезть не в свое дело!

– Мой генерал, если мне не изменяет память, приказ запрещает офицерам лично заниматься тем, что могут выполнить подчиненные. Вчера в моем распоряжении не было никого, кто мог сопровождать капрала Кроунера. Тем не менее я сожалею, что вызвал ваше неудовольствие в сложившихся обстоятельствах.

Сожалеет он! Как тот лис о сожранном петухе. До первой курицы. Жермон с трудом подавил неуместную усмешку и с еще большим трудом не выругался – стопу, которую он и не думал двигать, свело так, словно он сиганул в ледяную Хербсте.

– Вот ведь дрянь! – неожиданно пожаловался Ариго. – Хоть двигайся, хоть не двигайся, как шилом…

– Вы давно пили вино? – деловито осведомился Придд.

– Вчера.

Попытка сделать выговор провалилась окончательно. Валентин, не дожидаясь приказа, занялся кувшином. Браниться и дальше было глупо, нога болела, дриксы палили, а голова, хоть умри, не желала соображать.

– Налейте и себе. Хотя туда же какую-то дрянь вбухали…

– Мед и гвоздику. Я с удовольствием выпью за ваше здоровье.

– Ну так пей… Как вы переправлялись?

– На лодке Кроунера. Выше форта по течению, там, где небольшой лес. Сперва мы шли вдоль его кромки, благо месяц подсвечивал, но ничего важного не заметили. Пополнение действительно прибыло. Они разбили лагерь отдельно от других, довольно далеко от берега. Судя по кострам, если это не уловка, подошло от пяти до восьми тысяч. Именно так, как говорил Баваар. Предположить, куда они двинутся, если двинутся, я не берусь. Тяжелых пушек, о которых докладывали вчера, мы не видели, где они – непонятно, но новых батарей дриксы не строят. Обозы стоят сосредоточенно и совсем с краю. Это можно трактовать как готовность к продолжению марша, но полной уверенности в этом нет. Именно поэтому Кроунер остался.

– Странно, что не вы.

– Мой генерал, я не разведчик.

Все-таки потрясающий наглец, а еще говорят, молодежь измельчала! Врут.

Ариго допил вино, на зубах скрипнул осадок, напомнив про ежиный обоз и зачитавшегося Бруно. У этого бреда явно был смысл.

– Если дриксы предпримут решительную попытку перебраться через реку хотя бы в двух местах сразу, – предположил генерал, – а сил у «гусей» для этого с избытком, нам их не остановить. Придется запираться в форте и держаться, сколько можно, а там как повезет.

Сидящий у кровати молодой полковник поставил на стол стакан. На этот раз он выпил до дна.