В Царском Селе процветал велосипедный спорт. Надо сказать, велоспорт развивался поначалу именно в пригородах, поскольку городские власти чинили всяческие препятствия для появления «стального коня» на улицах столицы. Царскосельский кружок велосипедистов организовался одним из первых, в 1888 г. В пригородах появлялись велодромы («циклодромы»). На них устраивались трековые гонки, а шоссейные, как правило, проходили на Волхонском, Московском или Выборгском шоссе. Что же касается автомобильного спорта, то здесь одной из главных спортивных трасс являлось Волхонское шоссе.

В Стрельне существовали парусный клуб и многочисленный кружок велосипедистов. В Дудергофе в 1913 г. открылся бобслей-клуб, положивший начало новому для России виду спорта – бобслею.

Особенно славились спортивными занятиями и состязаниями любимые петербуржцами дачные пригороды на севере столицы – Озерки и Шувалово: превосходные озера привлекали любителей водного спорта, гористый Шуваловский парк – велосипедистов, играли в нем также в крокет, итальянские кегли, лаун-теннис. Популярны были легкая атлетика, гимнастика, футбол, баскетбол и т. д. Спортивная жизнь в Озерках и Шувалове не замирала и зимой. С 1891 по 1911 г. в Шувалове снимал дом на зимний период первый в Петербурге кружок любителей лыжного спорта «Полярная звезда». На Нижнем Суздальском озере устраивались ледяные горы и каток, проводились лыжные соревнования, а прекрасные окрестности становились территорией лыжных прогулок.

Большой популярностью у любителей лыжного, а особенно горнолыжного, спорта пользовались Юкки, расположенные неподалеку от Шувалова и Озерков. Сюда в 1911 г. перебрался лыжный кружок «Полярная звезда», устроивший здесь первый в России трамплин для прыжков. В состязаниях участвовали российские, финские, шведские, датские и норвежские лыжники.

Не меньшей спортивной славой пользовались Коломяги. Они вообще относятся к числу тех мест, где история словно бы движется по спирали. Сегодня рядом с Коломягами, в Удельном парке, расположена тренировочная база «Зенита», а сами Коломяги с полным правом называют родиной знаменитого питерского футбольного клуба – ведь предтечей «Зенита» считается футбол-клуб «Коломяги», возникший здесь в начале XX в.

Еще одно спортивное место в северных окрестностях Петербурга – Мурино. Здесь появилось одно из первых, если не самое первое, поле для занятий гольфом. Его устроили англичане, отдыхавшие в Мурине и облюбовавшие эти места для занятия гольфом.

Впрочем, не только дачники занимались спортом в Петербургской губернии. В городах повсеместно возникали спортивные кружки и общества, объединявшие увлеченных новым делом местных обывателей. «Гатчина – место для спорта очень благоприятное, – писал в марте 1914 г. обозреватель газеты «Гатчина». – Великолепный парк с идеальными дорожками для бега и велосипедных гонок, горы и обширные озера для катания на коньках и лыжах, хорошие дороги за 30 верст в окружности – все это вместе взятое ставит Гатчину в ряды лучших мест для занятия спортом».

В Царском Селе активно действовало спортивное общество «Луч», довольно быстро завоевавшее хорошую репутацию среди местных обывателей и администрации. Кстати, 20 января 1913 г. именно здесь торжественно открылся, как сообщали организаторы сего действа, ни много ни мало – «первый русский стадион». Под стадионом они понимали место, где можно было бы заниматься всеми видами спорта. Толчком к открытию Царскосельского стадиона стали не самые удачные выступления российских спортсменов на V Олимпийских играх, проходивших в июле 1912 г. в Стокгольме.

Как известно, именно в этих Олимпийских играх впервые официально участвовала российская команда. Трезвые головы в России понимали, что нет смысла стенать по поводу униженного национального достоинства, а следует много и напряженно трудиться, чтобы добиться результатов. Царское Село в начале прошлого века служило одним из спортивных очагов близ Петербурга, поэтому не случайно, что стадион открылся именно тут.

Увы, петербургская хроника сохранила немало примеров и аферистов от спорта, пытавших «надуть» публику. К примеру, в мае 1912 г. редактор-издатель выходившей в Петербурге газеты «Вестник спорта» Н.Я. Петров, известный как предприимчивый антрепренер, устроитель популярных «чемпионатов французской борьбы» и велогонок в провинциальных городах России, объявил петербуржцам о проведении на Семеновском ипподроме доселе невиданного зрелища – грандиозного спортивного праздника с участием аэропланов и мотоциклеток. Горожанам обещали разнообразную программу с сенсационными номерами, в том числе «первое в истории» состязание аэроплана с автомобилем и первое в истории соревнование на скорость между аэропланом, мотоциклом, велосипедом и скаковой лошадью. Кроме того, заявлены были заезды велосипедистов и мотоциклистов и велосипедно-моторные гонки на призы от торгово-промышленного товарищества «Жорж Блок». Героем дня обещал стать знаменитый спортсмен Сергей Иванович Уточкин.

Публике обещали полеты аэропланов «Фарман и Блерио» с препятствиями, метание бомб с аэроплана, «эволюцию в воздухе» и точные спуски, а также полеты авиаторов с пассажирами. Каждого трехсотого посетителя и тех, на кого выпадет жребий, обещали прокатить на самолете бесплатно. «Сегодня весь спортивный Петербург соберется на Семеновский беговой ипподром», – сообщали 27 мая 1912 г., в день праздника, рекламные объявления на страницах питерских газет. Весь сбор от устраиваемого спортивного праздника на Семеновском ипподроме, как обещал Петров, должен был поступить в пользу Уточкина – на приобретение ему аэроплана «Ньюпор».

Публика, купившаяся на рекламу, в назначенный час до отказа заполнила трибуны Семеновского ипподрома. Однако, как стало вскоре выясняться, обещания Петрова оказались обманом. «Боже, какой это был балаган! – возмущался на следующий день репортер «Петербургского листка». – Казалось, все это происходит не в столице, а где-то в маленьком захолустном городишке». Жалкое впечатление производил потрепанный и невзрачный аэроплан Уточкина «Фарман». Обещанное «цветочное корсо велосипедистов» также представляло собой явный суррогат: его представлял один дамский велосипед с огромной шляпой в виде зонтика. Не показали зрителям и запланированного состязания Уточкина на скаковой лошади с мотоциклеткой. Устроители праздника ссылались на погоду, якобы она спутала все карты.

Однако публика терпеливо сносила все эти «издевательства», надеясь все-таки дождаться «гвоздя» программы – соревнования между аэропланом и наземными видами передвижения. Наконец, сигнал был дан. Рядом с самолетом разместились автомобиль, мотоциклетка и лошадь с седоком. Загудел мотор аэроплана, «стальная птица» побежала, быстро поднялась вверх, но тут же, едва не задев мачты, грузно села на траву. «Не могу летать, – заявил выбравшийся из аэроплана весьма сконфуженный Уточкин. – Аппарат тяжелый, да и повернуться негде». Без аэроплана обещанное состязание теряло смысл. Уточкин сделал еще одну попытку подняться в воздух, но снова неудачно. Этим праздник и ограничился.

Брать на борт пассажиров, как было заявлено в рекламе, Уточкин категорически отказался, заявив, что сегодня это очень опасно. Публика возмущенно загудела, а какая-то впечатлительная барышня, которая специально приехала в Петербург ради этого спортивного праздника, дававшего возможность побывать в воздухе с ее кумиром Уточкиным, и назавтра должна уже была возвращаться домой в провинцию, забилась в рыданиях.