и, на взгляд Дэна, является самой большой его уязвимостью. Ведь как бы он ни был уверен в своей правоте, как бы ни хотел что-то сделать, чего-то достичь, кому-то помочь, кому-то что-то доказать всегда преградой была его собственная робость. Никто никогда не станет воспринимать всерьез и тем более слушать что-то там бормочущую мямлю, а ведь сколько раз он говорил действительно разумные вещи. В его черепушке находился пусть и больной, но прекрасно работающий мозг.

Познакомились они еще в раннем детстве. Новак был карикатурным персонажем-ботаником, на котором отрывалась вся дворовая шпана. Прилетало ему часто и больно, но Дэну тогда это было полностью безразлично. Сам Дэн был заводилой, лидером своей собственной компашки. Нет, он не трогал Новака и пальцем — это ему казалось слишком уж скучным занятием. Ну какой интерес бить того, кто тебе не ответит? Поэтому Новак ни разу не был объектом его интереса, однако очень часто Дэн становился свидетелем издевательств над ним. И ни разу в его голову не забредала мысль ему помочь. Таким же благородством он никогда не отличался. Каждый сам за себя — это он усвоил еще маленьким. Так почему он должен ему помогать? Пусть сам защищается, а не может — значит, слишком слаб. А слабые миру не нужны — закон природы. Он и сейчас в основном придерживается этой точки зрения, но однажды, только однажды, он сделал исключение.

В день, когда началась их дружба, они только готовились идти в Младшую школу. То был обычный жаркий летний день. Детвора от мала до велика резвилась на улице и играла в свои игры. Он откровенно скучал, прогуливаясь по округе. Сам не желая, он нашел необычное для себя развлечение. В укрытом от чужих взглядов закутке беднягу Новака били почем зря сверстники. Их было трое, один толстый хряк — лидер, и две шестерки-подлизы. Сам Новак сидел на земле, необычно скрючившись, что и привлекло внимание Дэна. В такой ситуации обычно лежат на боку и сворачиваются клубочком, но он лежал спиной кверху, подобрав под себя ноги и склонив голову, будто молился. Спина его была неестественно сильно выгнута, между животом и землей было прилично места. Складывалось впечатление, что он что-то изо всех сил там прятал. Но что именно можно такой ценой оберегать? У Дэна не было ни единой догадки. Заинтригованный этим, он остановился и стал наблюдать.

— Отдай их нам! — истерично потребовал Хряк и ударил его ногой по ребрам. — Сейчас же!

— Нет, — тихо донесся с земли испуганный голос. — Не отдам…

— Тебе же хуже, — подхватили шестерки и вслед за своим предводителем продолжили издевательства.

Били они его с каким-то извращенным удовольствием, не жалея ни сил ни времени. Они лупили его то по ребрам, то по спине, то по голове, то выворачивали ему руки, то специально наступали на пальцы, таскали за волосы, плевали на него, оскорбляли и всячески унижали. От такого кто угодно взвоет, и этот парень исключением не был. Он умолял их прекратить, звал на помощь, но то, что прятал, упорно не отдавал. Зачем он полез его спасать, Дэн и сам не понял. Может, его задели просьбы о помощи, может, это было чистое любопытство, а может жалость, потому что эти жалкие подобия людей уже расстегнули ширинки, с целью помочится на него, желая унизить бедолагу окончательно. Впрочем, без разницы. Он и опомниться не успел, как, врезав со всей дури Хряку, стал избивать его. Его подпевалы тут же сделали ноги. Ничего удивительного. От каждого удара жирное тело хряка забавно дрыгалось, будто желе, что даже рассмешило Дэна. Но, несмотря на ситуацию, предательство своих якобы друзей и превосходство Дэнниса, Хряк уверенности в своих силах не терял. Он продолжал верещать, осыпать его проклятиями, самого разного рода угрозами. От каждого произнесенного звука складки на его шее отвратно барахтались, а тело тряслось еще сильнее. Как бы уморительно это не выглядело, Дэна это не устраивало. Этого мало. Он должен орать от боли, заливаться слезами, умолять его прекратить, а не продолжать сыпать оскорблениями. Наступив ему на руку и прижав ее к земле, он схватил его за палец и резко выгнул его в обратную сторону. Раздался хруст, за ним последовал крик боли. «Достаточно» — сказал Дэн сам себе и отпустил его. Хряк тут же подскочил на ноги и отбежал.

— Ты об этом пожалеешь! — прокричал он напоследок, перед тем как убежать окончательно, тряся своими жировыми складками. — Ты и твой друг — засранец еще получите! У меня папа — полицейский! Вам хана!

После этих слов он умчал, видимо, жаловаться своему папе. Дэн вздохнул, то, какими неприятностями это может закончиться, ему прекрасно известно. Что ж, сделанного не воротишь.

— Что у тебя там? — он обратился к Новаку.

— Обещай, что ничего им не сделаешь. — Он поднял голову и смотрел на него с боязливостью и недоверием.

— Обещаю.

Новак посмотрел на него, размышляя можно ли верить этому обещанию, и, поколебавшись пару секунд, показал то, что скрывал. Три рыженьких котенка сразу начали расползаться кто куда, пронзительно пища.

— Ради этих заморышей? Серьезно? — он усмехнулся и посмотрел на него как на сумасшедшего. Только ненормальный может так поступить, в этом он был уверен.

— Они хотели их убить! Собирались поджечь. — Он указал пальцем на валяющийся неподалеку бензин в упаковке для заправки зажигалок и, лежащую рядом, собственно, саму пластмассовую зажигалку.

— И что с того? — Судьба котят его не трогала. — Все равно зимой помрут от холода или голода. Ты бы лучше о себе подумал. Что ты теперь с ними делать будешь?

— Раздам.

— Да кому эти блохастые твари нужны? Слушай, отнеси их обратно к их кошко-маме и дело с концом.

— Не могу, — сказал он и как-то жалобно покачал головой.

— Это еще почему?

Вместо ответа, Новак, молча, встал, прихватив котят, и пошел куда-то. Ведомый любопытством Дэннис пошел за ним. В паре десятков метров стоял бетонный фундамент какого-то развалившегося здания, уже не разобрать какого. Под его выступом, похоже, был дом этих малышей. Рядом валялся труп кошки с размозженной головой. В лужице запекшейся крови лежал камень, которым, судя по всему, ей проломили череп. Зрелище не из приятных, но, как ни странно, оно его совершенно не задевало. Увидев ее он ничего не почувствовал, ни жалости, ни злости. А вот Новак расплакался.

— Она их защищала. — Он всхлипнул. — Им было весело над ней издеваться…

— Прекрати реветь, — прошипел Дэн. — Подумай о том, куда их теперь деть.

Не сразу, но он успокоился и действительно