– Ох, спасительницы вы мои! – обрадовался он идовольно резво вскочил.– Одежонку раздобыли?

– Все раздобыли, что требуется! – весело доложилаМатильда.

– Здорово!

Он зашел за куст и вскоре вернулся уже переодетый.

– Смотрите, пожалуйста, все впору!

– Нет, вы футболку снимите, надо сначала обработатьвашу рану! – потребовала я, подступаясь к нему с папиным одеколоном имаминым мешочком с ватными шариками.

Он покорно стащил с себя футболку, сел на землю и стерпелвсе необходимые процедуры.

– Спасибо! – растроганно проговорил он, когда янаконец заклеила его рану пластырем.

– А как вас зовут? – спросила вдруг Матильда.

– Будем считать, что меня зовут Сергей!

– Что это значит?

– Лучше вам моего настоящего имени не знать!

– Почему это? – возмутилась Мотька. – Значит,вы все-таки бандит?

– Нет, – засмеялся он. – Но раз уж я прячусьи полагаюсь на вас, то лучше вам не знать обо мне ничего. Мало ли, а вдругкто-то выйдет на вас?

– И что? Нас будут пытать?

– Нет, зачем уж сразу пытать, они даже меня не пытали!Но мало ли, вы и сами можете сдуру ляпнуть, а так Сергей и Сергей, ищи-свищи!Да вы не обижайтесь!

– Хорошо, пусть Сергей, – согласилась я. – Нопоскольку мы уже помогли вам, то имеем право хотя бы знать, почему это васпохитили?

– Что ж, это справедливое требование! Но я и сам толкомничего не пойму. Понятно?

– Ничего не понятно!

– Спасибо вам, девчата, за все, а теперь расскажите,как мне к станции добраться и какая это дорога?

– Киевская.

– А как дойти?

– Мы сами вас проводим! – вдруг вызваласьМотька. – Меньше будете в глаза бросаться с двумя девицами!

– Э, нет, благодарю покорно, с такими девицами все наменя глаза будут лупить от зависти, – засмеялся он, а у меня сердце екнулоот его улыбки. – Я уж как-нибудь по кусточкам, по канавкам и доберусь.

– Понимаете, мы же волноваться будем, – вырвалосьу меня, – вдруг они вас выследят, а мы даже не узнаем ничего…

– Да зачем вам про меня что-то знать? – уже сраздражением спросил он.

– Но вы же наш найденыш! – важно заявила Мотька.

– Найденыш? – искренне рассмеялся он. –Спасибо! Не зря говорят: баба – она и в колыбели баба! Ладно, договоримся – ясегодня пойду один, а вы завтра позвоните по телефону…

– И кого попросить? – быстро спросила Мотька.

– Хитра! Если я подойду, значит, порядок.

– А если вас просто дома не будет? –полюбопытствовала я.

– А вы позвоните мне в восемь утра. Что, слабо?

– Почему слабо? Мы рано встаем, а телефон у нас на дачеесть.

– Тогда лучше я сам вам позвоню!

– Когда?

– Завтра утром! Договорились?

– Вы обещаете?

– Торжественно клянусь!

– Тогда я сейчас запишу вам наш номер…

– Не надо, я запомню!

Я назвала ему номер, он два раза повторил его.

– Порядок, теперь не забуду. А вы не знаете, когдауходит последняя электричка?

– Точно не знаю, – сказала я.

– Неважно, соображу. Все, спасибо вам, красавицы!Идите! Я тут поем, посплю еще и пойду на станцию. Еще раз спасибо, выручили!

Мы простились с ним за руку и побрели пешком, ведявелосипеды.

– Слушай, Аська, – заговорила Мотька, когда мы ужеотошли на порядочное расстояние, – тебе не кажется, что нам надо все-такипроследить за ним, когда он на электричку пойдет, а то мало ли что можетслучиться…

– Верно! – обрадовалась я. Наше дачное житьеобретало какой-то смысл. – А то вдруг его опять похитят!

– Но что мы сможем сделать?

– Отбить мы его, конечно, не отобьем, но, скажем,заметить номер машины вполне можем и тогда сообщим в милицию…

– А если они без машины его похитят?

– Тогда просто проследим, куда они его поведут, и,может статься, даже освободим его! Он собирается на последнюю электричку, надоузнать, когда она отходит. Давай на станцию съездим!

Мы тут же вскочили на велосипеды и помчались на станцию.Последняя электричка отходит в 0.23. Поздно! Сложно будет из дому выбраться…

На обратном пути Матильда спросила:

– Ась, ты ему веришь?

– В чем?

– В том, что он… жертва?

– Верю!

– А ты случайно в него не втюрилась еще?

И я почувствовала, как меня заливает жаркой волной.

– Ага! Я в точку попала! – возликовала Матильда итоже покраснела.

– А ты чего краснеешь? Тоже втюрилась?

– Ну, не то чтобы сразу втюрилась…

– Матильда, нельзя нам с тобой в одного и того жевлюбляться! Поссориться можем! Помнишь, как мы из-за Феликса чуть нерасплевались?

– Твоя правда! Но что же делать, если мы уже влюбились?Женщины всегда влюбляются в тех, кто их спас, или в тех, кого они спасли!

– Не обязательно! Не влюбилась же я в Костю, когда онменя спас!

– Потому что тогда ты уже была влюблена в Митьку!

– Знаешь, Мотька, поскольку мы так свободно говорим обэтом, значит, сможем задушить любовь в самом зародыше!

– Думаешь?

– Ага! Попытаться, во всяком случае, надо!

На том и порешили.

Подумать только, прошел всего один день на даче, а сколькособытий! К вечеру мы уже едва держались на ногах.

– Аська, давай часок поспим, а потом пойдем следить за…Сергеем, – предложила Мотька, широко зевая.

Мы, не раздеваясь, прилегли на кровати и… проснулись толькоутром.

– Мотька, какая стыдобища, все продрыхли! –сокрушалась я.

– Да, и даже не разделись как люди! Ась, ты думаешь, оннам позвонит?

– Думаю, нет. Не до нас ему!

Мы часов до десяти толклись дома, но Сергей так и непозвонил.

– А вдруг его поймали? – испуганно прошепталаМотька.

– Не думаю, он же собирался просидеть в лесу до вечераи уже в темноте идти на станцию.

– Да какая сейчас темнота? В одиннадцать светло, какднем. Да и в двенадцать не больно темно! Ну да бог с ним, что будем делать?