И когда буйный ветер,

 землю вверх взметая, поднялся,

Там осенние травы

 разрослись и всё зеленеют.

Времена — все четыре —

 за одним другое на смену,

И уже вечер года

 с быстротой какой набегает!

В "Песнях", в "Соколе быстром",

 есть избыток тяжкой печали,

А "Сверчок" в этих "Песнях"

 удручает робостью духа.

Так не смыть ли заботы,

 волю дав велениям сердца:

Для чего людям нужно

 на себя накладывать путы...

В Янь-стране, да и в Чжао

 очень много прекрасных женщин,

Среди них всех красивей —

 светлолицая, словно яшма,

И она надевает

 из тончайшего шелка платье,

И выходит к воротам,

 чтоб разучивать "чистые песни".

Звуки струн и напевы

 до чего ж у нее печальны!

Когда звуки тревожны,

 знаю, сдвинуты струн подставки;

И в возвышенных чувствах

 поправляю одежду чинно,

И, растроганный думой,

 подхожу к певице несмело,

Про себя же мечтаю

 быть в летящих ласточек паре,

Той, что глину приносит

 для гнезда к госпоже под крышу!

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1975

Тринадцатое стихотворение ("Я погнал колесницу из Восточных Верхних ворот...")

Я погнал колесницу

 из Восточных Верхних ворот,

Вижу, много вдали

 от предместья на север могил.

А над ними осины

 как шумят, шелестят листвой.

Сосны и кипарисы

 обступают широкий путь.

Под землею тела

 в старину умерших людей,

Что сокрылись, сокрылись

 в бесконечно длинную ночь

И почили во мгле

 там, где желтые бьют ключи,

Где за тысячу лет

 не восстал от сна ни один.

Как поток, как поток,

 вечно движутся инь и ян,

Срок, отпущенный нам,

 словно утренняя роса.

Человеческий век

 промелькнет, как краткий приезд:

Долголетием плоть

 не как камень или металл.

Десять тысяч годов

 проводили один другой.

Ни мудрец, ни святой

 не смогли тот век преступить.

Что ж до тех, кто "вкушал",

 в ряд стремясь с бессмертными встать,

Им, скорее всего,

 приносили снадобья смерти.

Так не лучше ли нам

 наслаждаться славным вином,

Для одежды своей

 никаких не жалеть шелков!

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1975

Четырнадцатое стихотворение ("Все то, что ушло, отчуждается с каждым днем...")

Все то, что ушло,

 отчуждается с каждым днем,

И то, что приходит,

 роднее нам с каждым днем...

Шагнув за ворота

 предместья, гляжу вперед

И только и вижу

 холмы и надгробья в ряд.

А древних могилы

 распаханы под поля,

Сосны и кипарисы

 порублены на дрова.

И листья осин

 здесь печальным ветром полны.

Шумит он, шумит,

 убивая меня тоской.

Мне снова прийти бы

 ко входу в родимый дом.

Я хочу возвратиться,

 и нет предо мной дорог!

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1975

Пятнадцатое стихотворение ("Человеческий век не вмещает и ста годов...")

Человеческий век

 не вмещает и ста годов,

Но содержит всегда

 он на тысячу лет забот.

Когда краток твой день

 и досадно, что ночь длинна,

Почему бы тебе

 со свечою не побродить?

Если радость пришла,

 не теряй ее ни на миг;

Разве можешь ты знать,

 что наступит будущий год!

Безрассудный глупец —

 кто дрожит над своим добром.

Ожидает его

 непочтительных внуков смех.

Как преданье гласит,

 вечной жизни Цяо достиг.

Очень мало притом

 на бессмертье надежд у нас.

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1975

Шестнадцатое стихотворение ("Холодный, холодный уже вечереет год...")

Холодный, холодный

 уже вечереет год.

Осенней цикады

 печальней в сумерках крик.

И ветер прохладный

 стремителен стал и жесток,

У того же, кто странствует,

 зимней одежды нет.

Одеяло в узорах

 отдал Деве с берега Ло,

С кем я ложе делила,

 он давно расстался со мной.

Я сплю одиноко

 всё множество долгих ночей,

И мне в сновиденьях

 привиделся образ его.

В них добрый супруг,

 помня прежних радостей дни,

Соизволил приехать,

 мне в коляску взойти помог.

Хочу, говорил он,

 я слушать чудесный смех,

Держа твою руку,

 вернуться с тобой вдвоем...

Хотя он явился,

 но это продлилось миг,

Да и не успел он

 в покоях моих побыть...

Но ведь у меня

 быстрых крыльев сокола нет.

Могу ль я за ним

 вместе с ветром вослед лететь?

Ищу его взглядом,

 чтоб сердце как-то унять.

С надеждою все же

 так всматриваюсь я в даль,

И стою, вспоминаю,

 терплю я разлуки боль.

Текут мои слезы,

 заливая створки ворот.

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1975, стр. 39

Семнадцатое стихотворение ("С приходом зимы наступила пора холодов...")

С приходом зимы

 наступила пора холодов,

А северный ветер —

 он пронизывает насквозь.

От многих печалей

 узнала длину ночей,

Без устали глядя

 на толпы небесных светил:

Три раза пять дней —

 и сияет луны полный круг.