Четырежды пять —

 "жаба" с "зайцем" идут на ущерб...

Однажды к нам гость

 Из далеких прибыл краев

И передал мне

 привезенное им письмо.

В начале письма —

 как тоскует по мне давно,

И далее всё —

 как мы долго в разлуке с ним.

Письмо положила

 в рукав и ношу с собой.

Три года прошло,

 а не стерлись эти слова...

Что сердце одно

 любит преданно на всю жизнь,

Боюсь, господин,

 неизвестно тебе о том.

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1975, стр. 41

Восемнадцатое стихотворение ("Однажды к нам гость из далеких прибыл краев...")

Однажды к нам гость

 из далеких прибыл краев

И передал мне

 он узорчатой ткани кусок:

Меж нами легло

 десять тысяч и больше ли,

Но давний мой друг

 все же сердцем своим со мной.

В узоре чета

 юань-ян, неразлучных птиц.

Из ткани скрою

 одеяло "на радость двоим".

Его подобью

 ватой — нитями вечной любви.

Его окаймлю

 бахромой — неразрывностью уз.

Как взяли бы клей

 и смешали с лаком в одно, —

Возможно ли их

 после этого разделить!

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1975, стр. 43

Девятнадцатое стихотворение ("Ясный месяц на небе — белый и яркий, яркий...")

Ясный месяц на небе —

 белый и яркий, яркий —

Осветил в моей спальне

 шелковый полог кровати.

И в тоске и печали

 глаз я уже не смыкаю

И, накинув одежду,

 не нахожу себе места...

У тебя на чужбине

 хоть и бывает радость,

Ты бы все-таки лучше

 в дом наш скорей вернулся.

Выхожу из покоев,

 долго одна блуждаю:

О тоске моей мысли

 разве кому перескажешь?..

И, вглядевшись в дорогу,

 снова к себе возвращаюсь.

Тихо падая, слезы

 платье мое орошают.

Источник: "Китайская классическая поэзия в переводах Л. Эйдлина", 1975, стр. 44

Цзя И (201-169 до н. э.)

Перевод: Адалис А.Е.

Ода о зловещей птице ("В году "дань-э", как начался четвертый месяц...")

В году "дань-э", как начался

Четвертый месяц и в права

Вступило лето, — день "гэн-цзы"

Померк, — влетела в дом сова...

На спинке кресла примостясь,

От лени двигалась едва...

Я, обернувшись, промолчал,

Но был, конечно, удивлен,

Взял книгу, стал по ней гадать, —

И мрачный вычитал закон:

"С прилетом дикой птицы в дом —

Хозяина из дома вон!"

Я разрешил себе спросить

У гостьи: мне теперь куда?

Предстанет счастье и успех,

Иль сторожит меня беда?

Быть может, скажет, утоплюсь?

Иль впереди сочтет года?

И птица, будто бы вздохнув,

Взмахнула крыльями в ответ:

"Сам в мыслях у меня читай,

У птицы дара речи нет".

Все в жизни движется, течет, —

Не счесть обманчивых примет!

Стремится времени поток

Вперед — не повернешь назад...

Рожден родивший форму дух

Из формы, формой он объят.

Упрятан в кокон мотылек,

И скрыт в бездонной бездне клад.

Беда? Ведь это же, пойми,

Опора счастья! Повезло?

Так вот в чем кроется беда!

Не разлучить добро и зло.

Что с княжеством могучим У?

Фу Ча привел его к беде.

Юэ свил в Хуэйцзи гнездо,

И вот Гоу Цзяня власть везде.

Ли Сы дошел до Цинь, добыл

Успех! Но люто был казнен.

Был каторжником Фу Юэ, —

Советником стал царским он.

Беда и счастье — ком тугой,

Веревка, свитая в клубок!

Ну, как судьбу судить? Конец —

Неведом, замысел — глубок.

Взбесившись, зло творит река.

Когда натянут слишком лук,

Стрела за цель перелетит, —

Жди, старясь, горестей и мук.

Пары проходят, но падут:

Был зной, так жди теперь дождей.

От равновесия небес

Круговращение вещей.

Заботы посылает рок,

Но не прибавит он ума.

Зло знает свой заветный час,

Судьба творит себя сама.

К тому же небо и земля —

Плавильный горн, очаг труда:

В нем уголь — силы "инь" и "ян",

Все вещи — медная руда.

Дух собирается в комок, —

И вновь рассеяться пора!

То жизнь и смерть — мир перемен.

Неисчерпаема игра!

Жизнь человеческая — миг.

Зачем цепляться? Ведь потом

В туман вернется вещество, —

И только! Что грустить о том?

Своекорыстна мелюзга,

Ценя себя, презрев других.

Широкодумны мудрецы, —

Нет невозможного для них!

К богатству жадный устремлен,

Сражаться доблестный горазд,

Тщеславный жизнь отдаст за власть,

Но скромный разве жизнь предаст?

Свободолюбцы — на восток,

На запад мечутся в беде,

Боясь цепей... Но кто велик,

Принадлежит себе везде!

Как пленник, взят за частокол —

У мира на цепи глупец!

Свободный все готов отдать

И слиться с "дао" наконец...

Колеблем жизнью, простачок

Любовь и ненависть хранит,

Но волей "дао" дышит тот,

Кто, не вкушая жизни, сыт!

Отрекшийся от знаний — прах,

Земля, — себя хоронит сам.

Пусть в безднах космоса — хаос,

Но "дао" царствует и там!

Река течет, плывет пловец...

Но вот преграда,