Сеньор Канела рассыпался в признательности и обещал непременно быть. Как ни присматривался к нему брат Рикарду, но так и не понял, искренен ли капитан в своем добродушии и желании помочь, или это лишь маскарад, призванный скрыть нечто, не предназначенное для посторонних глаз.

– От тех добрых туземцев, у кого хватило рассудка принять веру, вы получите всяческую помощь и содействие, – продолжал капитан. – Знали бы вы, как они ждали вас, услыхав, что в их деревне появится церковь! Как же они обрадовались! Кстати, сегодня же вечером, когда вы отдохнете и будете готовы принимать гостей, я пришлю к вам один прелюбопытнейший экземпляр. Увидите, какие ревностные католики живут в моих владениях. Ее зовут Анна, после крещения, разумеется, и она хочет стать монахиней, представляете?

– Весьма похвальное стремление, – кивнул отец Мануэл. – Быть может, мы посодействуем, чтобы сию достойную особу препроводили на Тимор или в другое подходящее для осуществления ее намерения место.

– Зачем? Пусть себе будет монахиней здесь. Вам она нужна, отче, она довольно сносно говорит на португальском и может растолковывать ваши проповеди дикарям. И очень искренна в своем желании служить Господу, а вам не помешают верные помощники.

– Вы, несомненно, правы, – заметил брат Рикарду. – К тому же, с ее помощью у нас есть шанс лучше понять ее народ. Не очень удобно, что она женщина, но выбирать, как я понимаю, особенно не из чего.

– Что с того, что женщина? Она выросла на острове, знает его природу и обитателей так, как нам за сотню лет не узнать. Ведет себя скромно, как и подобает богобоязненной деве. К тому же не глупа – не прошло и года, как научилась нашему языку. Да и у местных к ней особое отношение, что-то связанное с приметами вроде бы.

– Это прекрасно, но нам придется много путешествовать по острову, дабы Слово Божие достигло ушей каждого его обитателя. Даже в самых отдаленных и глухих местностях.

Капитан Канела нахмурился.

– Не самая лучшая идея, – сказал он. – В своих владениях я гарантирую вам любую помощь и все возможные в условиях нашего края удобство и безопасность, но за их пределами…

– Не вы ли только что убеждали нас в дружелюбии туземцев? – улыбнулся отец Мануэл. Как всегда сдержанно, лишь немного приподняв уголки тонких губ. – Если же вас беспокоит опасность здешних лесов, то и я, и брат Рикарду давно путешествуем в этих землях и знаем, чего от них ожидать.

– Я тоже не вчера приехал. Но остров острову рознь. О Флоресе ходит множество удивительных слухов, и я бы не решился утверждать, что это всего лишь небылицы, уж больно чудные здесь места. В лесах и в горах живут не только дикари. Край легенд, земля чудовищ. Когда встретитесь с сестрой Анной, она вам многое сможет рассказать.

– Суеверия, – с уверенностью возразил священник, оставив без внимания, что к женщине, не принявшей обет, капитан обращается как к монахине. Оба миссионера поняли – этот человек не очень-то усерден в своей вере, но начинать знакомство с нравоучений было бы неблагоразумно.

– Не судите поспешно, – с хитрой улыбкой отвечал капитан. – Готов поспорить на бутылку хорошего вина, коего здесь днем с огнем не сыщешь, острову есть чем вас удивить. В моем погребке как раз имеются небольшие запасы для особых случаев, так что давайте вернемся к нашему разговору через несколько недель.

Побеседовав с капитаном еще немного о разных насущных мелочах, миссионеры распрощались до завтрашнего утра и отбыли в свой новый дом в сопровождении одного из встречавших их ранее солдат. К удовольствию обоих, в провожатые им достался молчаливый. Не задавая вопросов, не пытаясь развлечь беседой, он привел их к небольшому, но аккуратному и уютному домику в дальней части поселения и удалился.

Отпустив служанку из местных, миссионеры расположились в гостиной. Достав карты, книги и бумагу с перьями, они углубились в работу и просидели бы за ней дотемна, напрочь забыв о времени, если бы не явилась та самая женщина, о которой говорил капитан.

Она действительно неплохо владела языком колонистов, настолько, что смогла без труда ответить на все вопросы, что ей задавали. И коротко поведать свою историю, слушая которую, брат Рикарду в который раз убеждался, что промысел Божий ведет всякого туда, где ему предстоит быть, нужно лишь позволить вере в Него войти в сердце.

Иезуитский священник Франсиско Хавьер совершал путешествие на Молуоккские острова. Путь был долгий, и для пополнения запасов воды пришлось высадиться на диких берегах прежде, чем корабль достигнет Ларантуки. Пройдя вдоль восточной оконечности Флореса, они увидели деревню неподалеку от берега, и капитан каравеллы решил пристать возле нее.

Пока экипаж пополнял припасы, отец Франсиско, не привыкший терять времени даром, умудрился окрестить нескольких туземцев. Дикари не противились, но и особого рвения не проявляли – казалось, большинство из них соглашались лишь из любопытства и не в полной мере осознавали суть происходящего. Среди них была странная девушка, державшаяся особняком. Не ясно, как им удалось понять друг друга, и еще более удивительно, что туземка пожелала оставить родные края и отправиться следом за служителем неизвестного ей до сего дня бога, а миссионер согласился взять ее с собой. Однако она приняла новое имя и взошла на борт, взяв с собой лишь то, что было при ней на тот момент.

Все недолгое время, что иезуит пробыл на Флоресе, Анна неотлучно находилась при нем, помогая, чем могла. Но на просьбу сопровождать его в дальнейшем плавании Франсиско Хавьер ответил ей отказом, оставив при капеллане Ларантуки и велев служить Господу там, где она сможет принести пользу. Так Анна поселилась здесь, ожидая, когда ей будет позволено принять обет и полностью посвятить себя Иисусу.

И вот судьба послала ей отца Мануэла, прибывшего в эту глухомань, чтобы построить церковь, распространять веру и основать миссию, укрепляя новообращенных в вере и просвещая погрязших в невежестве. Анна еле дождалась момента, когда можно будет нанести ему визит, такова была ее радость и нетерпение.

– Твоя история может стать прекрасным свидетельством силы хорошей проповеди, – сказал священник, выслушав все это. – Но я бы все же хотел узнать, почему ты с такой легкостью оставила все и уехала прочь от дома и родных. Даже на моей родине, где почти все жители примерные католики, мало кто готов принять обеты. Ты же захотела сделать это, едва приняв крещение.

Брат Рикарду покосился на него, не в силах скрыть удивления. Смуглое лицо туземки, и без того казавшееся суровым из-за грубости черт в сочетании с серьезным выражением – за все это время на нем не промелькнула даже тень улыбки, помрачнело еще больше.

– Боги моего народа прокляли меня, когда я только родилась и даже не успела ничего сделать плохого. А бог Иисус принял, отец Франсиско сказал, он всех примет, кто к нему придет. Я хочу, чтобы все узнали о вашем боге, чтобы ему молились и приносили дары. Пусть старые боги уйдут, и пусть никто о них не вспомнит.

– И приходящего ко Мне не изгоню вон, – кивнул отец Мануэл. – Все мы родились с грехом наших праотцов, и ты не более виновна перед Господом, чем мы с братом Рикарду.