почти не помнила, говорили: сможешь поймать последний вздох умирающего, получишь его душу в услужение. Девушка поднялась на ноги и прислушалась к себе: никаких дополнительных душ, готовых разбиться в лепешку, чтобы выполнить ее приказ, она не обнаружила. Усмехнулась. Половина из всех их древних поверий – просто чушь, и это в том числе. Теперь она знает точно.

Пучок травы в руке действовал каким-то непостижимым образом. Кара шла по лесу, будто по прямым и знакомым коридорам храма.

Избушка колдуньи показалась скоро, словно выросла из-под земли. Вот только что кругом были лишь пни, коряги да деревья, а тут уже деревянный домик в темноте.

Она вошла без стука. За столом в окружении свечей сидела древняя старуха – уродливая карга. Длинный нос, морщинистое лицо, крючковатые пальцы… Словно оживший кошмар из страшной сказки. Окажись тут кто-нибудь из юных воспитанниц, да что там даже из служительниц постарше, давно бы уже хлопнулись в обморок от ужаса. Но не Кара.

Она подошла поближе и храбро взглянула старухе прямо в лицо. И чуть не вскрикнула от неожиданности: со старческого лица смотрели ярко-синие, словно осколки сапфиров, глаза.

– Мне нужна твоя помощь, – «Благословенная» – так нужно было обращаться к колдунье. Но какое Каре дело до того, как нужно! – Лидия.

Последнее слово она произнесла с нажимом.

Знающий имя колдуньи получает власть над нею. Не такую, конечно, власть, о какой слагают городские легенды, но достаточную, чтобы заставить себя выслушать. Вызнать эту тайну у перепуганной Мии было не так уж и трудно.

Старуха проигнорировала это ее знание и лишь усмехнулась. А еще она ни словом не обмолвилась о девчонке. Ей всё равно, куда та делась? Или уже знает?

– Помощь? Что, храмовница, признала, наконец, что кроме как сиськами трясти вы ни на что не способны?

Удар был точным, но не по адресу. Старая карга намекала на празднества, во время которых прекрасные служительницы появлялись на стенах храма, одетыми лишь в полупрозрачные туники. Но Кару и саму эти торжества раздражали. Плясать голышом на потеху публике она совсем не хотела. Так что где-то в глубине души она была даже согласна с колдуньей. Но не говорить же об этом вслух!

– А почему бы и не потрясти, если есть чем, – ответила она. – Вашими прелестями только распугать народ можно.

Кара всмотрелась в глаза колдуньи, стараясь понять, достиг ли цели ее укол. В отличие от жриц, которым сила Зверя дарила долгие годы молодости и красоты, колдуньи старились быстро, усыхая и превращаясь в старух через несколько лет после первого причастия. Кто знает, может, и Лидия была всего лишь на какой-то десяток лет старше ее самой. А может, ей уже за сотню – жили колдуньи долго.

Кажется, не проняло. Кара добавила:

– Зато, насмотревшись на нас, чернь радостно идет убивать ваших. Отчего бы и не сжечь парочку-другую злобных старух, если прекрасные храмовницы не против?

Вот теперь получилось! Лидия еще долго смотрела ей в глаза, словно решая, оставить ли ее в живых, но Кара не сомневалась: убивать ее она не станет, по крайней мере, сейчас.

И она оказалась права.

– Что тебе нужно, корм для зверушки?

Кара сжала губы. Мия, кажется, постаралась обеим сторонам рассказать друг о друге побольше… Помощница, возьми ее Рогатый!

– Приворотное зелье, – выдохнула Кара и увидела, как сверкнули синие сапфиры.

Колдунья сразу же разгадала ее план и, похоже, одобрила его. Хороший знак. В отличие от Ванды, эта колдунья умна. Кара с удивлением обнаружила, что впервые за долгие годы разговаривает с кем-то на равных.

– И чем же ты расплатишься? Золота у тебя мало. Неужто украла что-нибудь из храмовых драгоценностей?

А вот благословенная Лидия, кажется, пока ее недооценивает.

– На что тебе драгоценности? Повесишь на свою морщинистую шею? А золота у тебя и так хватает. Я предлагаю тебе больше. Я предлагаю тебе мир.

Колдунья кивнула, и этот ее жест можно было понять двояко: то ли она не ожидала другого ответа, то ли велела продолжать.

– Если ты мне поможешь, я вернусь от Зверя с силой Верховной жрицы и, клянусь, заключу мир с колдуньями. Вас не будут травить, ваши практики не будут запрещать, вы вернетесь в города, откроете свои лавки… Станете достойными горожанками.

Старуха снова кивнула.

– А если я обману тебя? Подсуну пустоцвет вместо зелья? Или я все сделаю верно, а все одно из твоей затеи ничего не выйдет…

– Тогда я спущусь к Зверю и погибну в муках, а ты и тебе подобные останетесь гнить в болотах, – Кара победно улыбнулась. – Так или иначе, моя судьба куда завиднее твоей.

Воцарилась тишина. Такая, что было слышно, как потрескивают фитили свеч.

– Хорошо, жрица, – ответила старуха после паузы.

Жрица… Каре с трудом удалось сохранить спокойствие на лице, принять это обращение как должное, не проявить радости. Жрица!

– Завтра зелье будет готово.

Кара царственно кивнула.

– Пусть кто-нибудь из твоих служек принесет его на закате под стены города. В лес я больше не пойду. Опасно тут… – конечно она имела в виду охотников, что шляются по лесным тропинкам и не жалеют стрел.

Показалось ли Каре, что сапфировые глаза потемнели, словно от боли. Показалось, наверное. Колдунья сама продала девчонку в храм на верную гибель. Почему бы ей теперь ее жалеть.

В морщинистой руке появился пучок травы и желтый прозрачный камень.

– Травы выведут тебя в город тем же путем, что пришла, а камень брось возле Мии. Так мы найдем ее. Нужно предать тело земле.

Глава 4

Кара проснулась от стука в дверь.

Ну что еще? Она явилась в храм перед самым рассветом и успела поспать в лучшем случае час.

– Кто там еще? – недовольно и сонно буркнула она, а сама быстрее молнии подскочила, оглядела себя в зеркало. Волосы, одежда, кожа – нет ли следов ее ночной вылазки?

– Открывай сейчас же! – послышался взволнованный голос Ванды.

Еще один взгляд в зеркало. Вроде все было в порядке, но Кара не спешила отодвигать засов, сама не зная почему. Мысль о том, что Старшая бесится, доставляла ей удовольствие. Но никакое удовольствие не может быть бесконечным… Дверь вздрагивала под тяжестью ударов, и Кара, придав лицу заспанное выражение, нехотя отворила.

Ванда фурией влетела в ее комнату:

– У нас пропала девушка. Мия. Со вчерашнего дня ее никто не видел.

Старшая подозрительно оглядывала комнату. Задержала взгляд на кровати. Неужели решит заглянуть, не прячется ли под нею девчонка? Ползающая по полу жрица – такого стены храма