Ах да, точно. Теперь его у неё не было. И вряд ли когда-нибудь появится.

Кристина поморщилась, вспомнив этого наглого хама, их новенького. В первый же день этому типу удалось разбить не только её телефон, но и так твёрдо и усиленно строящуюся оборону безразличия к мнению окружающих. Иногда её уже выворачивало от их сочувствующих взглядов и попыток помочь — это давало чувствовать себя немощной и больной. Но, что бы Кристина ни делала, отношение окружающих не менялось. И тогда она научилась не принимать близко к сердцу. Построила стену отчуждения к их взглядам на таких, как она.

Но эта его непохожая на других манера поведения с ней злила ещё больше. Конечно, Саша не знал о её ситуации и не хотел обидеть. Но ему удалось задеть Кристину. Причём оба раза прямо цель: что тогда, с этим злополучным кабинетом директора и телефоном, что в другой раз, с исправленной ошибкой. И у неё даже не было шанса оправдаться или хотя бы как-то попытаться сгладить ситуацию, выйти из неё с максимально сохранённым достоинством. Она в полной мере ощутила свою беспомощность в обоих случаях с новеньким.

Хорошо хоть, что вот уже неделю после того происшествия на уроке истории Саша не предпринимал попыток заговорить с Кристиной. Так было проще, хоть она и догадывалась о причине. Скорее всего, Саша как-то узнал правду, и ему просто было неловко. Интересно, он сильно терзался муками совести и жалостью к ней? Эта мысль не приносила даже злорадного удовлетворения. Наоборот, вызвала отвращение.

Сколько можно относиться к ней, как к немощной? А ведь, скорее всего, у него была такая реакция на неприятную новость о ней. Хотя, возможно, он просто забыл или даже посмеялся над её «болезнью». От такого как Саша, можно ждать что угодно.

И зачем ей вообще думать об этом, строить какие-то версии? Ей ведь всё равно, что о ней думали все окружающие, включая и Сашу.

***********

Вот уже неделю Саша не мог успокоиться. Мысли о Кристине нагло лезли в голову и занимали чуть ли не всё свободное время.

Узнав, что она немая, он ещё долго не мог смириться. Но, конечно, пришлось принять это. Хотя Саша не мог представить, каково это. Слишком привык к своей жизни. К жизни обычных людей. А ведь Кристина сразу ему понравилась…

От Ани, одноклассницы, которая рассказала ему правду о его таинственной незнакомке; он узнал, что Кристина училась наравне со всеми именно здесь, а не в специальной школе, потому, что не считала себя другой. Она хотела доказать всем, что ничем не отличалась от них. Мало в каких школах руководство соглашалось на подобное, а потому Кристине приходилось каждое утро ехать на метро как минимум полчаса, причём с двумя пересадками.

Это многое говорило о ней. Мало у кого хватило бы сил, чтобы принять такое решение. Трудно представить, каково ей среди отличающихся от неё сверстников. Каково учиться по той же программе и на тех же условиях, что и они.

Теперь, когда Саша знал причину её молчания, всё изменилось. Он понимал её поступки. Знал, что сам испортил знакомство. Вспоминая разбитый телефон и ситуацию на уроке истории, он догадывался, насколько издевательски всё это было для неё. Очень неприятно, противно и даже невыносимо вспоминать всё это, но будто назло себе, Саша снова и снова прокручивал в голове каждую деталь их конфликта. Всё больше убеждался, как безнадёжно всё испортил.

Впервые за долгое время он действительно заинтересовался девушкой. А она, наверное, уже ненавидела его. Имела право.

Конечно, он собирался оправдаться. Ещё в первый день, когда узнал правду, захотелось извиниться. Но Саша так и не смог. Он увидел её потерянный взгляд, случайно брошенный на него, когда проходил мимо.

И тогда Саша понял, что Кристина просто не хотела иметь с ним ничего общего. Что любое, даже самое светлое его намерение будет расцениваться ею иначе. Она не доверяла ему. Возможно, даже боялась. И меньше всего ему хотелось снова тревожить и задевать её чувства.

Впервые в жизни он поставил удобство другого человека выше своего. Прежде он жертвовал чьим-то меньшим, и только ради семьи. Но не так. Ведь каждый упущенный день бил по нервам.

После того урока истории Саша устроился на подработку официантом в вечернюю смену в ближайшем ресторане. Какая-никакая, но всё же зарплата. Вернуть её телефон стало самой важной целью. Конечно, он и так собирался это сделать, но сейчас, когда узнал правду, это стало просто необходимостью, с которой нельзя тянуть.

Они так и не взаимодействовали за эту неделю. Он старался не тревожить её. Но с каждым днём видел всё меньше смысла в этом. В конце концов, они в одном классе. Постоянно на виду друг друга. Не переводиться же ему?

Так не могло продолжаться… Всякий раз, когда Саша видел Кристину, чувствовал какую-то удушающую неловкость. И непонятно, закончится ли когда-нибудь это ощущение. Бороться с ним уже не оставалось сил. Ясно одно: Саша не успокоится, пока не поговорит с Кристиной.

А значит, так или иначе, надо сделать это.

*********

Последний урок закончился. Саша заметил, что Кристина чуть задержалась, собирая вещи. Вот он, шанс! Осталось только подойти…

Кристина растерянно посмотрела на Сашу, и в её глазах промелькнуло удивление. А затем — равнодушие. Она отвернулась и стала застёгивать молнию своей сумки, не обращая на него внимания. В общем, все видом показывала, что не хотела с ним говорить.

Но Саша не мог не попытаться.

— Выслушай меня, ладно?

Услышав непривычно мягкие интонации, Кристина горько усмехнулась: ну конечно. Он узнал правду, и теперь испытывал жалость. Почему-то именно его сострадание было сложнее вынести, чем привычное ей от любого человека.

Кристина покачала головой. И на всякий случай подкрепила отказ как можно более враждебным взглядом.

Но Саша не собирался так просто сдаваться.

— Я знаю, ты не хочешь меня видеть, — примирительно согласился он. — Но я должен сказать, что жалею о своём поведении с тобой.

Кристина не отреагировала. Но не ушла, хотя уже собрала все вещи. И это вселяло надежду.

Заговорить снова было непросто, ведь Кристина больше даже не бросала взгляда в его сторону. Казалось, что все его слова врезались в пустоту.

— Я вёл себя как идиот, и мне стыдно, — продолжил Саша.

Извинение давалось ему трудно: не хотелось говорить лишнего, что могло задеть её и окончательно всё испортить. Да и вообще ему редко приходилось вот так открыто признавать свою вину. А равнодушие Кристины совсем не помогало.

— Пожалуйста, поверь мне, я сделаю всё, чтобы вернуть тебе телефон. А насчёт остального… — он осёкся, когда она, наконец, посмотрела на него. Саша даже затаил дыхание, надеясь хотя бы где-то в глубине её глаз найти намёк на смягчение. Но Кристина смотрела с таким холодным равнодушием, что он еле нашёл в себе силы договорить: — Если можешь, прости.

Она опять не отреагировала. Вздохнув, Саша уже повернулся, чтобы уйти — а что ещё оставалось? Что мог, он уже сделал. И, видимо, только мешал ей попытками наладить отношения.