— Мы всем нашим, седьмым, классом еще в субботу утром пошли в турпоход. Ночевали у села Рожневки, а вчера, то есть в воскресенье, решили побродить по урочищу. Там сплошная глухомань, интересно. Ходили, ходили и перед вечером на «Жигули» наткнулись. Дверка открыта. Никого поблизости. Заглянули в машину — там засохшей крови полным-полно, даже стекла забрызганы… Ребята возле урочища палатку поставили, сторожить остались, а мне жребий выпал в милицию бежать. Ночью чуть не заблудился…

— Какого цвета машина?

Муранкин наморщил лоб:

— Кажется, серая… Темновато было, я не разглядел.

— А на номер не обратил внимания?

— Нет. Там трава высокая, номеров не видно на машине. Да мы и не разглядывали. Перепугались, сразу на дорогу выскочили.

Дежурный положил телефонную трубку и повернулся к Бирюкову:

— За последнюю неделю, кроме нашего Тюленькина, об угонах автомашин в ориентировках не сообщалось.

— Но что-то в этом роде было… — напрягая память, проговорил Бирюков. — Дай-ка мне папку с ориентировками.

Быстро перебирая стандартные бланки, Антон задержал взгляд на одном из них, с красным типографским грифом «Разыскивается», и прочел: «УВД Новосибирско-ко облисполкома разыскивает Зоркальцева Геннадия Митрофановича, уехавшего из дома утром 11 июня с/г на собственной автомашине «Жигули» белого цвета с номерным знаком А 19–82 НБ. Возраст разыскиваемого 36 лет, рост 172–173 см. Телосложение спортивное. Лицо смуглое, продолговатое. Глаза серые, узкие. Нос крупный, спинка носа прямая. Губы тонкие, постоянно кривятся в иронической усмешке. Волосы черные, с за-^летной проседью, подстрижены коротко, Особых примет не имеет. Одет в синюю импортную рубаху с засученными до локтей рукавами и в новые джинсы фирмы «Ли». На квадратной латунной пряжке поясного ремня^— латинская надпись «Консул». В дождливую, прохладную погоду может быть в зеленой фетровой шляпе и коричневой синтетической куртке японского производства, за рулем автомашины обычно находится в темных Светозащитных очках. На прилагаемой фотографии разыскиваемый сфотографирован два года назад».

Бирюков вгляделся в приклеенный с левой стороны от текста фотоснимок моложавого мужчины, осторожно сложил ориентировку и сунул ее в нагрудный карман пиджака.

В помещение дежурной части один за другим стали входить участники следственно-оперативной группы: рослый, с густыми пучками седых бровей начальник районного отдела внутренних дел подполковник Гладышев; грузноватый пожилой районный прокурор Белоносов; белобрысый следователь прокуратуры Петр Лимакин с неизменным поношенным портфельчиком; молчаливый эксперт-криминалист капитан милиции Семенов и проводник служебно-розыскной собаки высоченный сержант Онищенко. В «дежурке» сразу стало тесно.

— Все собрались? — окинув быстрым взглядом присутствующих, спросил прокурор.

— Доктора нет, — ответил Антон Бирюков.

Как раз в этот момент в дежурную часть заглянул круглолицый, с большими залысинами судебно-медицинский эксперт Борис Медников. Поправляя на плече ремень медицинской сумки, пробурчал:

— Чего, сыщики, телитесь? Я уже место в машине занял. Скоро поедем?

Прокурор чуть улыбнулся:

— Ох, ловкач, из любого положения выход найдет. Поехали, товарищи, по пути надо еще понятых прихватить.

Плотно забитый оперативниками восьмиместный милицейский «уазик» недолго поколесил по окраинным улочкам райцентра и, оставляя позади разрастающийся шлейф густой пыли, вырвался на широкую щебеночную дорогу. По днищу машины забарабанили камешки. Вдоль дороги беспечно зеленели под утренним солнцем набирающие силу пшеничные поля. Кое-где среди них, как одинокие кораблики в безбрежном море, темнели приземистые березовые рощицы. Монотонное гудение мотора убаюкивало. Уставший за бессонную ночь Борька Муранкин по-детски доверчиво прижался головой к плечу Бирюкова, закрыл глаза и глубоко засопел.

«Уазик», миновав колхозные поля, подкатил к густому лесу и нырнул в узкую, как ущелье, просеку. Стало сумрачно. Укрытая плотными кронами деревьев дорога была влажной от росы. Машина затряслась по корневищам, выступающим, словно ребра, из наезженной колеи. Очнувшийся Борька уставился полусонными глазами в смотровое стекло.

— За этим лесом, мимо Рожневки, есть дорога к урочищу. По ней с километр надо проехать, — сказал он.

— Там, где Мошковский район начинается? — спросил подполковник Гладышев.

— Нет, кажется, в нашем районе.

Лес кончился неожиданно, и на взгорке показалось старинное село Рожневка. Заехав туда за понятыми и кое-как втиснув их в переполненный «уазик», свернули с наезженного большака на поросшую травой проселочную дорогу, дальний конец которой словно упирался в угрюмо чернеющее урочище. На опушке желтела большая туристская палатка и тянулся к небу чуть приметный сизоватый дымок костра. Как только «уазик» подъехал к костру, его мигом обступили подростки. Участники следственно-оперативной группы друг за другом выбрались из машины. Мальчишки, увидев высоченного сержанта с овчаркой на поводке, испуганно попятились.

— Чего оробели, добры молодцы? — отряхивая полы запылившегося пиджака, спросил прокурор. — Где ваша находка?

— Идемте покажу, — раньше всех ответил Муранкин.

— Подожди, — остановил Борьку прокурор и повернулся к Онищенко. — Попробуй применить Барса…

Онищенко удлинил поводок, Барс, почуяв свободу, вроде для разминки сделал небольшой круг и потянул сержанта к урочищу. За сержантом цепочкой двинулись остальные участники оперативной группы и понятые — пожилая техничка и председатель исполкома сельского Совета из Рожневки.

Случайно обнаруженные подростками «Жигули» утопали в густой высокой траве по самую крышу, будто автомашину загнали сюда специально, чтобы упрятать от людских глаз. Судя по тому, что в траве не было видно автомобильного следа, напрашивался вывод: со дня въезда «Жигулей» в урочище прошло, по крайней мере, не меньше недели. Путь, по которому проехала машина, можно было определить лишь по надломленным молодым деревцам. Из-за давности времени Барс, конечно, след не взял. Покружив сержанта по урочищу, он приплелся к машине и, словно извиняясь за свою беспомощность, понуро опустил голову.

— Управился, лучший друг человека, — с усмешкой глядя на собаку, сказал судмедэксперт Медников. — Иди попугай тетеревов, пока мы здесь разбираемся.

Следователь Петр Лимакин и эксперт-криминалист Семенов принялись обследовать машину. Антон Бирюков тоже заглянул в открытую переднюю дверцу. На правой части сиденья чернело большое пятно засохшей крови. Несколько размазанных кровяных пятен темнело на правой передней дверце и на дверном стекле. Антон подошел к приоткрытому багажнику машины — там лежали измазанная землею штыковая лопата с коротким черенком, полиэтиленовое ведерко и стальной буксировочный тросик. Окинув взглядом эти обычные шоферские принадлежности, Антон ногою пригнул траву и увидел номерной знак А 19–82 НБ. Машина была белого цвета. Судя по ориентировке УВД, принадлежала она таинственно исчезнувшему Геннадию Митрофановичу Зоркальцеву.

Бирюков достал из кармана пиджака ориентировку и показал ее подполковнику Гладышеву. Тот нахмурил седые брови, быстро прочитал текст, порассматривал приклеенную фотографию и молча передал листок прокурору.

— Машина нашлась, но где же хозяин?.. — сам себя спросил прокурор. Повернувшись к сержанту, сказал: — Онищенко, заставляй Барса работать. Труп надо искать…

По требовательной команде сержанта Барс неохотно заводил носом, сунулся было к настороженно замершим поодаль подросткам, затем вернулся к машине и потянул проводника