собственным весом и сводя на нет все извивания своей жертвы. Принцесса плакала, ее все время пронзала настоящая боль, неизвестная до сегодняшнего дня. Марину насиловали. В день ее свадьбы Марину насиловал отец будущего мужа. Ей оставалось надеяться, что этого никто никогда не узнает.

Разумеется, все сложилось иначе. С безопасного расстояния за окном спальни наблюдал Авраам. Еще вчера он пытался предупредить отца, что проем слишком широкий, и кто-то может стать случайным свидетелем. Исмаил отмахнулся от сына, намекнув, чтобы не смел учить ученого. Но Авраам остался при своем мнении и, попрощавшись с Мариной при входе в дом, направился прямиком сюда.

Мавродий долго сомневался, стоит ли говорить сестре о готовившейся диверсии, и наконец решился это сделать. Он искал Марину, чтобы предупредить ее. Чтобы она была готова. Весь в собственных мыслях, Мавродий брел в сторону своего дома, зная, что Марина где-то там готовится к свадьбе. Краем глаза брат увидел движение в окне. По доносящимся звукам он понял, что происходит что-то нехорошее и, ни секунды не раздумывая, бросился прямо туда.

– Стой, ты куда бежишь? – на дороге к цели появился Авраам.

– Там что-то происходит! Это голос Марины! – Мавродий постарался обогнуть по дуге возникшее препятствие, но был остановлен крепкой рукой.

– Это посвящение, не нужно вмешиваться.

– Что ты такое говоришь?! Там Марина? Пусти, убью!

– Сам посмотри, Мавродий. Это мой отец.

– Твой отец? – Мавродий вгляделся в мужчину, – Он… Она…

– Да, это Исмаил. У нас традиция: девушка должна стать женщиной перед свадьбой. Глава нашей деревни проверяет ее чистоту перед взором Богини.

– Очередной варварский обычай! Марина ни за что не согласилась бы!

– Она сама пошла. Неужели ты думаешь, я бы допустил это, будь моя невеста против? Я как-никак Принц по ту сторону Драконьего хребта.

– Марина сама пошла? – внутри Мавродия все замерло.

– Разумеется. Ваш отец одобрил. Это одно из условий объединения.

– Наш отец одобрил? Ты все врешь!

– Спроси у него сам.

Мавродий замахнулся, чтобы ударить Авраама. Но последний пресек замах кулака и легким движением корпуса отправил Мавродия в грязь. Принц Восточного перехода начал смеяться, спрашивать: «И кто теперь тут свинья?»

Мавродий поднялся. Красный от гнева, весь в грязи, он немедленно направился в сторону дома. Мавродий не мог поверить, что родная сестра пошла на такой шаг. Но он легко объяснил это себе вмешательством отца. Алим всегда был в почете у сестры, она на самом деле могла принести себя в жертву, если отец попросит. И если это действительно так, на один труп вечером станет больше.

В спальне Исмаила тем временем все закончилось. Мужчина слез с девушки, развязал ее. Порылся в сундуке и бросил на тело Марины одежду. Ее одежду.

– Одевайся и уматывай. Твои слезы мне порядком надоели.

04

– Марина, вот ты где. Дитя, что случилось? – Алим сел около плачущей девушки.

Рукой мужчина то и дело касался своего лица, где под глазом уже начал проявляться синяк. Алим ожидал, что его дочь обнаружит неожиданное «украшение», и разговор переключится на новую тему. Он ошибся, потрясение Марины оказалось слишком сильным.

– Папа, они, он… – девушка посмотрела в глаза отца.

– Исмаил сделал тебе больно?

Марина увидела, как ее отец переживает. Поняла, что Алим говорит очень медленно, старательно подбирая слова. Он знает. Ну конечно же он знает о законах этих свиней! Но ничего не говорит, почему? Неужели это объединение важнее собственной дочери? Как можно хотеть объединиться с такими извращенцами? И что ей теперь делать? Подчиниться или сбежать? Столько вопросов накопилось в ее голове. И полное отсутствие доверия к родному отцу. Марина вдруг перестала плакать, даже сама этого не заметила. Она похолодела к человеку, сидящему около нее, словно не любила отца всю свою сознательную жизнь.

Поэтому Марина решила не рассказывать то, что отец наверняка уже знал. Девушка предпочла промолчать.

– Ничего примечательного… Переживает, чтобы вечером все прошло замечательно.

– Марина…

– Папа, все хорошо.

Она хотела сказать. Что в другой одежде, потому что старая порвана. Что растрепана, потому что пыталась сопротивляться. Что плачет, потому что изнасилована в собственной доме мерзким стариком. Но Марина промолчала. Она не хотела признаваться, признаваться самой себе, что Исмаил напугал ее.

Около дома стоят шесть воинов Восточного перехода в то время, пока верные люди распущены по домам и готовятся к празднику. Если Марина откроет рот, поднимется скандал, который перерастет в столкновение. Их всех перережут, вместе с прислугой, и война закончится, не успев начаться. Марина хотела перерезать, перегрызть глотку Исмаилу и его лживому сыну. Но не знала, как это сделать и страдала от собственного бессилия.

– Девочка моя, ты очень смелый и отважный ребенок. Жертва, которую мы с тобой приносим, поможет многим людям обрести покой в жизни.

– Жертва, которую мы с тобой приносим? Отец, жертву принесла только я! Это моя жертва!

– Ты моя дочь. Мне больно не меньше.

– Отец, тебе больно гораздо меньше! Я сижу на корточках, потому что больше сидеть нигде не могу!

– Дочь моя, – Алим помолчал, – Это поможет сбросить Исмаила и его варварские законы.

– И тебя, и наши законы.

– И меня, и наши законы. Оно того стоит.

– Почему, отец? Почему судьбы других людей важнее моей?

– Это удел всех правящих.

– Мне придется терпеть издевательства до конца своих дней…

– Прости, дитя, что не подготовил тебя. Переходам нужен мир, который мы с тобой строим.

– Не уверена, что готова пережить подобное еще раз. Даже ради деревни…

Они сидели на корточках в опочивальне Марины. На полу, прислонившись спинами к стене и прижавшись друг к другу боками. Сидели долго, молчали. Каждый думал о своем, уверенный, что знает, о чем думает другой. Но Алим думал, что он ошибся, и страдал от принятого решения. А Марина считала: он доволен, что смог обойтись малой кровью. Девушка думала о том, как убить Исмаила, хотя Алим считал, что дочка заботится об утраченной девственности.

Они встали и побрели выполнять свои обязательства. Марина даже не спросила у отца, где он посадил себе синяк. Она не узнала, что перед этим отец встретился с сыном. На прямой вопрос: «Она сама пошла к Исмаилу?» Алим ответил: «Да». Мавродий ударил родного отца и скрылся с глаз.

День, только что начавшийся, дальше плелся очень медленно. Марину не слушались собственные руки. Было больно ходить, но она старалась не подавать виду. Наконец, когда приготовления почти завершились, она столкнулась с Авраамом. Юноша смотрел на Марину виновато, не решался начать разговор первым.

Поэтому Марина просто ушла от