головы. Правда, все мои просьбы были что о стену горох… Но это ладно. Я думала, что она со временем перебесится, потом подберу ей хорошую партию, и все встанет на свои места. А пока пусть к тебе иногда бегает, физиология есть физиология. Но я даже предвидеть не могла того, что случится!

— А что случилось? — чуть напрягся я.

— Знаю, что прозвучит странно… — чуть ли не впервые в жизни я услышал неуверенность в голосе этой женщины. Это было на нее настолько непохоже, что мне стало немного не по себе. Уж не добрались ли до моей подруги нехорошие кровососы, плюнув на договоренности? — Валера, мне не нравится, как она пытается тебя забыть!

— Чего? — я прислонился спиной к стене, чтобы не упасть. — Теть Жанна, вы только что взяли главный приз в категории «Вот это да!». В моем личном рейтинге, имеется в виду. Много чего в жизни слышал, но такого…

— Сама в шоке, — подтвердила женщина. — Но, Валера, ты и меня пойми, я же мать! Да, мне пришлось смириться с тем, что она выросла, что она невесть где и невесть с кем таскается по ночам, что иногда по утрам от нее пахнет спиртным, что она с тобой спит, в конце концов. Мне все это очень не нравится, но она стала взрослой и неплохо знает свои права. Я пыталась на нее воздействовать финансово, но тут в дело вступил отец, и все пошло прахом. Но это все было хотя бы понятно! А то, что происходит сейчас, меня откровенно пугает.

— Да не томите вы! — Я состроил страшную рожу Стелле, которой надоело ждать меня на кухне. Она приперлась в коридор, провела ноготком указательного пальца правой руки по моей груди, а после прильнула ко мне всем телом. — Поподробней можно?

— Поподробней? — в голосе женщины появился трагизм. — Конечно, можно! Как тебе, например, тот факт, что она позавчера изрезала на кусочки все фотографии, где вы вместе?

— Ну-у-у… — протянул я задумчиво. — Случается такое.

— Мальчик мой, ей давно не пятнадцать лет! В нежном возрасте это норма, но сейчас?

— Она в свое время увлекалась символистами, — осторожно произнес я. — Может, дело в этом? Есть в данном поступке некая символичность.

— Символисты — это другое, — осекла меня тетя Жанна. — Ладно, бог с ними, с фотографиями. Но Юля уже который день вообще из дома не выходит. Хотя нет, вру, вчера она на два часа уезжала. И знаешь куда?

— Куда?

— В церковь! — трубно возвестила собеседница. — В церковь, Валера! Каково?

Каково? Хорошо! Значит, мои новые друзья тут точно ни при чем. Подозреваю, что их жертвы от церкви шарахаются как черт от ладана. Кстати — хороший каламбур.

— Мало ли чего ее туда понесло, — предположил я, оттолкнув от себя вконец разошедшуюся Воронецкую, вошел в комнату, взял из пачки сигарету и отправился на балкон. — Все когда-нибудь приходят к богу. Может, и для нее настал такой момент.

— Валера, у меня очень, очень плохие предчувствия, — со слезой в голосе заявила тетя Жанна. — Мне кажется, она решила покончить жизнь самоубийством.

— Чего? — у меня чуть сигарета из рта не выпала. — Кто? Юлька? Да она скорее всех нас закопает! С ее-то жизнелюбием!

— Нет никакого жизнелюбия! — гаркнула женщина. — В помине! Говорю же — дома сидит! Ноутбук не открывает! Ни одного поста в инстаграме не было уже пять дней! Ни од-но-го! Да она даже когда попала в реанимацию в Инсбруке, и то селфи постила, а тут — тишина в эфире. Валера, надо что-то делать!

— Делайте, — поддержал ее я. — Сами сказали — вы мать. Поговорите, найдите нужные слова. Сами не отыщете — есть психологи, на худой конец, психиатры.

— Пыталась, — вздохнула тетя Жанна. — Не хочет говорить. Что до психологов… Они хороши только для того, чтобы выговориться, а в остальном толку-то от них… А еще не хочется публичности. Эти господа все на жаловании у интернет-порталов, нашей семье горячие новости под заголовками «Дочь бизнесмена Певцова сошла с ума» не нужны совершенно. Сергей заключает крупную сделку с канадцами, скандалы не ко времени. Кстати, твой папа тоже в ней…

— Последнее неинтересно, — оборвал ее я. — Повторю вопрос — от меня что требуется?

— Поговори с ней, — как-то необычно искренне попросила меня Юлькина мама. — Просто поговори. Только не по телефону. Давай как тогда, когда вы еще… Думаю, ты понял, о чем я. Мы сейчас за городом, в Петрово, так вот и приезжай к нам. Посидите в беседке, посмотрите на закат, на речку сходите.

— Умеете удивить, — хмыкнул я. — Чего-чего, а этого не ожидал.

— Валера, есть случаи, когда самолюбие можно и нужно в одно место заткнуть, — неожиданно резко произнесла тетя Жанна. — Я же заткнула? Вот нашла твой телефон, позвонила, хоть и очень не хотелось. Юля душой крепкая, в отца пошла, но она все-таки девочка, то есть имеет право на ошибку. Первая — это ты, но ее я пережила. А вот какой будет вторая, я даже думать не хочу. И чтобы она случилась — тоже не хочу. Скорее всего, я дую на воду, и тем не менее. Короче — бери ноги в руки и приезжай, на ужин у нас сегодня жареный гусь. Помнится, ты его всегда любил.

— Это да, — признал я. — Но все же…

— Я тебя никогда ни о чем не просила! Это первый раз!

— Второй, — поправил ее я. — Первый был на последнем звонке. Вы заставили меня в капустнике физрука сыграть, хоть мне и не хотелось этого делать.

— Ты по фактуре подходил, — сказала как отрезала тетя Жанна. — За тобой машину прислать?

— Сам доберусь, — проворчал я. — Но, может, не сегодня? Может, завтра?

Хрен ее, Юльку, знает. А ну как и вправду чего такое задумала? Особенно если учитывать, как она квасила в последнее время. И, возможно, не только квасила.

Да и права тетя Жанна. Мы на самом деле друг другу не чужие люди.

— Вот и славно. — Голос снова стал привычно-медовым. — Я знала, что ты хороший мальчик. А что натворил дел в прошлом — так с кем не бывает?

И повесила трубку. Ну а как же, последнее слово всегда должно быть за ней. И дочь в данном случае вся в мать!

— Кофе стынет, — скрипнув балконной дверью, сообщила мне Стелла. — И еще — Валер, ты уже фильтр куришь.

То-то во рту такой привкус пакостный! Тьфу!

Круассаны были хороши, джемы на этот раз не поражали странностью ароматов, что же до кофе, то тут вовсе слов не имелось. При всей своей вредности и