— Информация помогает мне зарабатывать на жизнь. Я дышу ею, как прочие дышат кислородом.

— Понятно. Что ж, раз вы, судя по всему, представляете финансовую сторону вопроса, я не стану вдаваться в подробности. Мне бы только хотелось заметить, что «Гилкрист, инк.»— не просто обычная безликая компания. Это ваш семейный бизнес. Я полагала, что вы станете испытывать некое чувство сопричастности.

Улыбка у Люка вышла мрачноватой.

— Даете мне возможность исправиться.

— Отлично. И хотя вы не питаете никаких теплых чувств к Джастине, — Кейти попыталась зайти с другой стороны, — вы должны чувствовать ответственность за ваших родственников, несмотря на проблемы, существовавшие между вашей бабушкой и вашим отцом.

— Я ничего подобного не испытываю. — Черные брови Люка чуть поднялись. — Чувствовать ответственность, надо же!

— Господи, как вы можете так относиться к тому, что случилось еще до вашего рождения? Ссора произошла между Джастиной и вашим отцом, а не между вами и ею.

— Немножко больше, чем ссора, — сухо поправил ее Люк. — Моя бабушка вычеркнула отца из завещания и прямо оскорбила мою мать. Джастина объявила меня ублюдком еще до рождения и ясно дала понять, что не считает меня ни наследником, ни истинным членом семьи. Кстати, я-то этому только рад. Мне не нужны ни ее деньги, ни ее едва барахтающийся ресторанный бизнес.

— Это очевидно, — ответила Кейти, стараясь сохранить спокойный тон. — Но дело в другом.

— Мой отец тоже не нуждался в деньгах своей матери, — продолжал Люк, словно не слыша ее слов. — Он начал с нуля, после того как Джастина лишила его наследства. Стал управляющим маленького ресторанчика в Калифорнии, где дела шли совсем не блестяще. Отец выправил положение и выкупил ресторан у владельца. И после этого уже ничто не могло остановить его. К моменту его гибели мы с ним владели семью лучшими ресторанами в Калифорнии.

— Люк, ваша бабушка уважает достижения вашего отца. Она также признает все сделанное вами. Но теперь Джастина и остальные члены семьи нуждаются в вас. Я уверена, что у вас хватит доброты, чтобы помочь им. В этом замешано слишком много невинных людей. Как вы можете отвернуться от них?

— Точно так же, как бабушка отвернулась от моих родителей тридцать семь лет назад.

Кейти на мгновение закрыла глаза, а потом снова взглянула на Люка в упор.

— Никаких сомнений. Вы, точно, внук Джастины. Чистой воды глупейшее упрямство — такая же семейная черта, как и цвет глаз. Господь свидетель, я не могу понять, почему все еще пытаюсь вразумить вас.

— Вы беспокоитесь потому, что Джастина Гилкрист платит вам зарплату. Поэтому, когда она велит прыгать сквозь обруч, вы прыгаете. Как долго вы намереваетесь, ради моей бабки, Кейти?

Она вздохнула.

— Вы и есть последний обруч. Я надеюсь распрощаться со своим местом в «Гилкрист, инк.»в самом ближайшем будущем.

Глаза Люка потемнели.

— Что, наконец-то надоело работать на эту старую суку?

— Не смейте никогда больше в моем присутствии называть так вашу бабушку, — резко бросила Кейти. Ее вывела из себя его невыносимая грубость. — Вам понятно?

Такая реакция заставила Люка задумчиво улыбнуться. Он откинулся назад в своем кресле и закинул ноги на ободранный кофейный столик.

— Здорово она подмяла вас под себя, а?

— Я уже сказала вам, что благодарна ей. Если на то пошло, мне нравилось работать на нее.

Ироническое выражение не сходило с лица хозяина дома.

— Да бросьте!

Кейти вспыхнула.

— По большей части, — добавила она, повинуясь чувству врожденной честности. — Во всяком случае, уверяю вас, она была невероятно щедра ко мне. Я многое узнала о бизнесе такого, чего не смогла бы узнать при других обстоятельствах.

— Так почему же вы так решительно настроены расстаться со своей работой?

— Я ухожу из корпорации, поскольку готова привести в исполнение собственные планы и организовать свое дело.

— Что за планы? — лениво поинтересовался Люк.

Кейти настороженно посмотрела на него. Стоит ли позволять ему выспрашивать о ее намерениях? Уверенности в этом не было. Гилкристы могут быть неискренними.

— Я собираюсь открыть маленький ресторанчик.

— Как забавно! — Люк одарил ее натянутой улыбкой. — Я надеюсь, вам известен уровень провалов в ресторанном бизнесе.

— Я знаю, что он довольно высок.

— Через пару лет три из четырех разоряются, — впервые в голосе Гилкриста послышалось что-то почти жизнерадостное.

Терпение Кейти подходило к концу.

— Так как я не плачу вам за консультацию, я была бы крайне признательна, если бы вы воздержались от советов. Когда они мне понадобятся, я вас об этом попрошу. А пока вы могли бы держать свое профессиональное мнение при себе.

Люк нахмурился.

— А с Джастиной вы когда-нибудь так говорите?

— Джастина редко раздражает меня так, как это удалось вам. — Кейти поднялась с кресла и подошла к окну. Сложив руки за спиной, она засмотрелась на вздыбленный штормом океан и глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. — Мне бы хотелось, чтобы вы все как следует взвесили, прежде чем полностью отказаться от мысли помочь своей семье.

— Здесь нечего взвешивать. Во всяком случае, нет ничего такого, чем бы я особенно дорожил.

— Как вы можете быть таким бессердечным? — Кейти снова повернулась к нему. Боковым зрением она заметила, что Зик поднял голову и пристально на нее смотрит. — Подумайте о ваших тете и дяде.

— С какой стати?

— Господи, да ваш дядя Хейден — художник. И отличный художник, как выяснилось. Но у него абсолютно нет способностей к управлению «Гилкрист, инк.». Он не сможет сменить Джастину.

— Я знаю.

— Морин, его жена, владеет галереей. Она хорошо разбирается в искусстве, но ничего не понимает в производстве еды и напитков. Ей тоже не справиться с бизнесом.

— Насколько я вижу, вы здорово впутались во все это.

— А что касается вашей двоюродной сестры Иден и двоюродного брата Дэррена, — безнадежно продолжала Кейти, — то ваша бабушка считает, что они тоже не обладают такими способностями. Иден шесть месяцев назад пережила ужасный развод и с тех пор очень подавлена.

— Наймите ей врача.

— Ей не нужен врач, ей нужна поддержка семьи, — возразила Кейти. — И ваш кузен Дэррен меня тоже волнует. Последнее время он как-то странно себя ведет. У него что-то не так, но внук Джастины не хочет об этом говорить.

— Вы всегда обо всем так беспокоитесь?

— У меня есть на это право. Предполагается, что я должна управляться со всем этим, но в одиночку мне не удастся. Это ваша семья. Вы должны навести порядок. — Сложив руки на груди, Кейти заходила по комнате. — Все рушится. Я должна что-то сделать.