— Ладно, пусть все будут считать, что я дура, но я сейчас вернусь, проверю поленья…

— Какие поленья?

— Не важно! Проверю поленья, найду твои координаты и вызову службу спасения. В последний раз спрашиваю — ты не издеваешься?

— Нет. Я не издеваюсь.

— Ну ладно.

Лора сделала торжественное лицо, и ничего не произошло. На ее лице появилось выражение растерянности.

— Это что такое? Это тоже твои шутки?

— В чем дело?

— Почему не действует срочный выход?

Я пожал плечами.

— Чтобы я смог ответить на этот вопрос, почтенная Лора я должен вначале узнать, что такое этот срочный выход.

— Хватит, это уже не смешно! Выпусти меня отсюда!

Я поколебался. С одной стороны, надо бы задержать ее здесь, порасспрашивать, она наверняка знает много интересного, но… задерживать гостя против его воли неприлично. Пусть идет, решил я.

— Канал ждет тебя, — сказал я. — Видишь?

— Ничего я не вижу! — воскликнула Лора, и ее голос начал дрожать, пока еще еле заметно. — Выпусти меня отсюда!

Я глубоко вздохнул, взял Лору за руку и довел до канала. Потом, уже в пещере Орлангура, я подвел ее к каналу, ведущему в ее родной мир, и сказал:

— Счастливого пути, прелестная Лора. Несмотря ни на что, я был рад с тобой познакомиться. Если захочешь встретиться со мной еще раз, приходи в то место, где мы повстречались впервые. А канал, ты уж извини, я закрою.

Лора неопределенно фыркнула, и непроглядно-черное жерло канала засосало и поглотило ее ладно скроенное тело.

— Давай по порядку, — сказал Уриэль. — Она удивилась тому, что встретила хоббита в своем родном мире. Она знает, что существуют хоббит, эльф, Средиземье, Мордор и Минас-Тирит. Она ничего не знает про Исход. Ее мир напитан магией по самое некуда. Язык, на котором написаны стихи в пещере Орлангура, — ее родной язык. Все правильно, Хэмфаст?

Я кивнул.

— И какой отсюда следует вывод? — глубокомысленно спросил Уриэль и перевел взгляд с меня на Олорина и обратно.

— Неужели ты думаешь, что… — неуверенно начал Олорин, — неужели это Валинор?

— А почему бы и нет? Прошло три тысячи лет с тех пор, как валары и майары вмешивались в дела смертных. У нас в Средиземье многое изменилось, а сколько всего могло измениться в Валиноре? Или ты думаешь, что валары совершенно неспособны к прогрессу?

— Нет, я так не думаю, но… я ведь покинул Валинор совсем недавно, меньше года назад.

— Ты не покинул Валинор, — отрезал Уриэль. — Ты вообще ничего не покинул, ты раньше просто не существовал. Ты был сотворен с единственной целью — проверить, что за бардак творится в Аннуине и его окрестностях.

— Уриэль! — воскликнул Олорин. — Ты что, вправду думаешь, что я сотворен только год назад? А как же война с Сауроном, меня что, там не было?

— Я неправильно выразился, — смущенно проговорил Уриэль. — Не сотворен, а… сформирован, что ли… восстановлен, если это тебе больше нравится. Я не отрицаю, что ты участвовал в Войне за Кольцо, но после этого с тобой произошло что-то, что никто из нас никак не может понять. Твое воспоминание, что ты явился в Средиземье именно из Валинора, без всякого сомнения, относится к искусственно внесенным в твою душу. И поэтому то, что ты представляешь себе Валинор совсем другим, — не аргумент.

— Значит, по-твоему, то, с чем мы встретились, это все-таки Валинор? — уточнил Олорин. Уриэль пожал плечами.

— Я не стал бы утверждать так определенно, но я допускаю такую возможность.

— И кто тогда Лора? — Я не удержался от того, чтобы вмешаться в разговор.

— Да кто угодно! Младшая дочка Галадриэли, например.

— Но она говорила про каких-то думающих, некоторые из которых есть слуги миров… Уриэль усмехнулся.

— Помнится, Радагаст Карий пытался учить дорвагов. Он рассказал им про бунт Мелькора, и мифология дорвагов обогатилась сказкой про черного узника. Радагаст рассказал про Нуменор, и из этого вышло сказание о серебряном оборотне. Когда научное знание превращается в сказку, оно изменяется до неузнаваемости. Мы можем долго гадать, что имела в виду Лора, говоря обо всей этой ерунде, но я думаю, что так делать глупо. Лучше сходить туда еще раз и увидеть все своими глазами.

Лора сидела прямо на идеальной брусчатке, уткнув голову в колени, а когда услышала наши шаги, подняла голову, и стало видно, что ее хорошенькое личико распухло от слез. Странно, что не расплылась краска на глазах и на губах.

— Что вы со мной сделали? — жалобно воскликнула она. — Я не могу выйти. У меня не работает вообще никакой выход. Я обращалась в службу спасения, а они сказали, что я бот.

— Кто? — переспросил я.

— Бот. Но я же не бот! Боты тупые, а я нет. — Уриэль скептически хмыкнул, но Лора продолжала, не заметив этого: — Я думаю и чувствую, я по-прежнему я, только теперь я не могу выйти.

— Выйти в то, что ты называешь реальным миром? — уточнил Уриэль.

— Ну да, а куда же еще?

— Попробуй сделать это еще раз, прямо сейчас.

Лора состроила сосредоточенное выражение лица, и ничего не случилось. Вообще ничего, ни в обычном пространстве, ни в магическом.

— Девочка моя, — мягко сказал Уриэль, — а ты уверена, что раньше умела это делать?

Лора посмотрела на него как на идиота.

— А как я, по-твоему, сюда вошла?

— Может быть, так же, как мы?

Лора глубоко вздохнула.

— Ребята, это уже не смешно. Если это шутка, давайте ее заканчивать. Пожалуйста. — И ее глаза снова наполнились слезами.

Я вопросительно посмотрел на Уриэля, тот пожал плечами. Я наклонился к Лоре и тронул ее за плечо.

— Пойдем отсюда, — сказал я. — Я знаю, наше Средиземье — это не твой мир, и я знаю, что ни один мир никогда и на за что не сравнится с родным, но у нас тебе будет лучше, чем здесь.

Глаза Лоры брызнули гневом.

— Один раз я пошла за тобой, — воскликнула она, — и ты превратил меня в бота! Что ты хочешь сделать со мной на этот раз?

— Ничего. Я просто хочу помочь тебе.

— Просто помочь, — она передразнила меня. — Ты уже помог мне, спасибо!

— Если ты отвергаешь мою помощь, — сказал я, — я больше не смею навязывать тебе свои услуги. И я обернулся к друзьям.

— Уходим, — сказал я.

— Подожди, — возразил Уриэль. — Раз она не хочет идти с нами, надо снять с нее копию или хотя бы мыслеобраз.

Лора оживилась.