Мы находились во втором кампусе, с разделением на младшие истаршие классы. Каждое отделение имело большой четырехугольный внутренний дворс каменными дорожками и огромными столетними деревьями. Нас повели во дворстарших классов. На одной его стороне располагались учебные здания, а напротивоположной — жилой корпус для дампиров и гимнастический зал. С двух другихсторон двор замыкали жилой корпус мороев и, напротив него, административноездание, служившее также начальной школой. Жили младшие ученики в главномкампусе, дальше к западу.

Вокруг кампусов сохранялось свободное пространство…свободное пространство без конца и края. В конце концов, мы находились вМонтане, на расстоянии многих миль от городов. Воздух казался прохладным и пахсоснами, влагой, гниющими листьями. По периметру Академию окружали пустые,заросшие леса, а днем в отдалении можно было разглядеть горы.

Когда мы входили в основное здание старших классов, я вырваласьот своего стража и подбежала к Дмитрию.

— Эй, товарищ!

Он продолжал идти, не глядя на меня.

— Хочешь поговорить?

— Вы ведете нас к Кировой?

— К директрисе Кировой — поправил он меня.

Лисса, идущая рядом с ним, бросила на меня взгляд,говорящий: «Не затевай ничего».

— Директриса. Ну конечно. Все та же самодовольнаястарая су…

Я не договорила, стражи ввели нас внутрь — и прямо встоловую. Я вздохнула. Они что, и впрямь так жестоки? Добраться до офисаКировой можно дюжиной способов, но нет, они повели нас через столовую. И какраз время завтрака.

Новички-стражи — дампиры вроде меня — и морои сидели вместе,ели и общались, с энтузиазмом обсуждая очередную сплетню, в данный моментвладевшую вниманием Академии. Когда мы вошли, громкий гул голосов мгновенносмолк — словно кто-то повернул выключатель. Сотни глаз обратились на нас.

Я с ленивой усмешкой смотрела на своих бывшиходноклассников, пытаясь почувствовать, изменилось тут что-либо или нет. Ничего.Все, казалось, осталось как было. Камилла Конта по-прежнему выглядела такой жечопорной, безукоризненно ухоженной сукой, как мне помнилось. Она сама себяназначила лидером королевской моройской академической клики. Наталья,застенчивая родственница Лиссы, сидела в стороне, глядя на нас широкораспахнутыми глазами, такая же невинная и наивная, как прежде.

А на другом конце комнаты… ну, это уже интересно. Аарон.Бедный, бедный Аарон, чье сердце, без сомнения, было разбито, когда Лиссаисчезла. Он выглядел таким же привлекательным, как прежде, — может, сейчасдаже краше — с теми же светлыми глазами, которые так хорошо дополняли еезеленые глаза. Он не отрывал взгляда от Лиссы. Да. Грустно на самом деле,поскольку она никогда не была по-настоящему увлечена им Думаю, она встречаласьс ним просто потому, что такое поведение вроде бы от нее ожидалось.

Однако самым интересным мне показалось то, что Аарон,по-видимому, неплохо проводил время и без нее. Рядом с ним, держа его за руку,сидела моройская девочка, на вид лет одиннадцати, но на самом деле навернякастарше, если только за время нашего отсутствия он не стал педофилом. С пухлымищечками и светлыми кудряшками, она напоминала фарфоровую куколку. Пышущуюзлобой фарфоровую куколку. Стискивая его руку, она сверлила Лиссу взглядом,полным такой жгучей ненависти, что я была потрясена. В чем тут дело, чертпобери? Я понятия не имела, кто она такая. Просто ревнивая подружка, скореевсего. Я и сама разозлилась бы, если бы мой парень смотрел на кого-то такими глазами.

Наконец наша тропа позора закончилась, однако следующееместо назначения — офис директрисы Кировой — было ничуть не лучше. Стараяведьма выглядела в точности так, как мне помнилось, — с острым носом иседыми лохмами. Высокая и худая, как большинство мороев, она всегда напоминаламне грифа. Я хорошо знала ее потому что провела в ее офисе немало времени.

Когда нас с Лиссой усадили, большинство стражей вышли, и я вменьшей степени почувствовала себя пленницей. Остались лишь Альберта, капитанстражей школы, и Дмитрий. Они заняли позиции у стены, с видом стоическим ивселяющим ужас — в точности как требовала их должностная инструкция. Кировавперила в нас сердитый взгляд и открыла рот, без сомнения собираясь разразитьсяочередной нотацией главной суки. Но не сказала ни слова — ее остановил низкий,мягкий голос:

— Василиса.

Я испуганно вздрогнула, осознав, что в комнате находилсякто-то еще, кого я не заметила. Очень беспечно со стороны стража, пусть даженовичка. С величайшим усилием с кресла в углу поднялся Виктор Дашков. ПринцВиктор Дашков. Лисса вскочила, бросилась к нему, обхватила pvками хилое тело.

— Дядя… — прошептала она, крепко обнимая его.

Казалось, она вот-вот расплачется.

Еле заметно улыбаясь, он мягко похлопал ее по спине.

— Ты не представляешь, как я рад, что ты вбезопасности, Василиса. — Он посмотрел на меня — И ты тоже, Роза.

Я кивнула в ответ, пытаясь скрыть свое потрясение. Он былболен еще тогда, когда мы сбежали, но это… это выглядело ужасно. Он был отцомНатальи, всего около сорока, но казался вдвое старше. Бледный. Иссохший. Рукитрясутся. Сердце разрывалось смотреть на него. В мире столько ужасных людей, иэто казалось страшно несправедливым — что именно он заполучил болезнь, котораяугрожала убить его в расцвете сил и помешала стать королем.

Хотя формально Виктор не приходился ей дядей — морои оченьвольно обращаются с терминами родственных связей, он был близким другом семьиЛиссы и всячески старался помочь ей после гибели родителей. Мне он нравился —первый человек, которого я была рада здесь видеть.

Кирова дала ему еще несколько мгновений, а потом непреклонновернула Лиссу на ее место.

Итак, настало время лекции.

Эта оказалась неплохой — одной из лучших, что о многомговорит, поскольку Кирова была в этом деле мастером. Клянусь, лишь по этойпричине она пошла в школьную администрацию, поскольку я не заметила ни единогодоказательства того, что она любит детей. Напыщенные тирады затрагивали обычныетемы: пренебрежение обязанностями, безответственное поведение, эгоцентризм…ля-ля-ля. Я мгновенно отключилась и принялась обдумывать варианты бегства черезокно ее офиса. Ну, спустя какое-то время пришлось очнуться — когда тирадаоказалась обращена непосредственно ко мне.

— Вы, мисс Хэзевей, нарушили наше самое торжественноеобещание: обещание стража защищать мороя. Это величайшее доверие. Доверие,которое вы попрали, из эгоизма увезя принцессу отсюда. Стригои спят и видят,как бы покончить с Драгомирами, и вы едва не предоставили им такую возможность.

— Роза не похищала меня, — заговорила Лисса,опередив меня.

Лицо и голос ее были спокойны, несмотря на владевшее еючувство тревоги

— Я сама хотела уйти. Не вините ее.