— Виноват, исправлюсь. Реутов Артур Сергеевич. Будущее светило отечественной кардиологии к вашим услугам.

"Скромности тебе не занимать, светило".

— Ой, правда? — Галина Семёновна оживилась и даже привстала на кровати, опираясь на локти и устраиваясь полулёжа. — А вот скажите, доктор, почему у меня сердце сначала стучит так сильно, прям бухает, а потом как замрёт, словно споткнулось и опять — бух, бух, бух?

Есения спрятала злорадную ухмылку и бочком протиснулась к двери, оставляя растерянного молодого специалиста в компании любящих обсуждать проблемы со здоровьем женщин.

"Ничего, тебе полезно будет. Опыт так и нарабатывается. И фонендоскоп новенький пригодится, сейчас бабульки заставят всем по очереди сердце прослушать".

*

Сдав смену, Есения вышла из пропахшего лекарствами и дезинфицирующими средствами отделения в прохладу летнего утра. Дежурство прошло спокойно и ночью даже удалось вздремнуть пару часов.

— А я тебя заждался. — От неожиданно раздавшегося голоса Есения вздрогнула.

На служебной парковке возле её старенького Рено пристроился, сияя полированными боками, дорогой автомобиль известной японской марки. Рядом с ним, небрежно облокотившись о стойку двери, стоял вчерашний знакомый — Артур. Одетый в брендовую рубашку поло и модные зауженные джинсы, он, как и вчера, сверкал безупречной улыбкой, рекламируя своего стоматолога.

— Мне жаль, что вы зря потратили своё время. — Переходить на "ты" со случайным знакомым Есения не собиралась, как и продолжать это малоприятное знакомство.

— Ну почему же зря. — В глазах Артура мелькнула тень досады, но мужчина быстро совладал с собой и безмятежная улыбка вновь приклеилась к красивому лицу. — Думаю, я заслужил чашечку кофе в хорошей компании.

— Конечно заслужили. Не заставляйте вашу компанию ждать. И я тоже, кстати, тороплюсь. — Есения достала ключи из сумочки, разблокировала двери машины и села за руль.

В зеркале заднего вида отразилась фигура мужчины, застывшего в растерянности и Есении даже стало его немного жаль, но и давать надежду на развитие отношений она не хотела, потому спокойно нажала на газ, выруливая с парковки и надеясь, что Артур достаточно проникся её нежеланием водить с ним дружбу.

— Добрый день, Зоя Степановна. Как дела в центре, что у нас нового? — Есения немного припозднилась и разминулась с фельдшером, дежурившим ночью. Маша уже давно убежала домой, но это ничего — пока в "Надежде" работает бессменная и очень ответственная Зоя Степановна, обитатели центра живут, как за каменной стеной.

— Ой, Есь, да всё в порядке, вроде. — Тяжеловесная женщина слегка запыхалась, поднимаясь по лестнице следом за спортивной медсестрой, но не отстала ни на шаг, торопясь доложить все новости, накопившиеся за три дня. — Леночку с новорожденным обещают сегодня выписать, так что в ряду крикунов у нас пополнение. К Зубковым папаня приходил мириться, я думала, Светланка его с лестницы спустит. Молодец, девка, быстро отошла. За ней с детьми тётка едет из Сибири, так что, скоро заберут их.

— Новенькие поступали? — Есения открыла комнату отдыха, повесила сумку на крючок, накинула белый халат и зашла в санузел вымыть руки.

— Вчера девчонку шестнадцати лет полиция привезла, но за ней тут же родители приехали, забрали. — Зоя Степановна дождалась, когда Есения выйдет из комнаты и опять пристроилась рядом, мелко семеня ногами, обутыми в уютные домашние тапочки. — А тех новеньких помнишь, которые в твою ночную смену поступали?

— Помню, конечно. Что с ними? Ушли?

— Куда там! Мать сидит у окна и трясётся на каждый шорох, из комнаты боится выходить. С ней и психолог работает, и врача вызывали. У дитёнка-то ДЦП, оказывается, лечить надо, а мать только воет белугой, как про диагноз слышит.

— Ладно, я поняла, Зоя Степановна. Психолог на месте?

— Катенька-то? В кабинете своём была. Сбегать посмотреть?

— Не нужно, я сама прогуляюсь.

Со штатным психологом центра у Есении сложились прекрасные отношения, слегка выходящие за профессиональные. Девушки были почти одного возраста, обе не обременены семьёй, потому и общих тем для лёгкого общения имели достаточно. Почти каждую смену пили вместе чай и пару раз выбирались прогуляться по торговому центру. Единственное, что вносило некоторый разлад между приятельницами — это отношение к мужскому полу. Катя очень любила находиться в центре внимания и не упускала возможности пофлиртовать или закрутить необременительный романчик, Есения же в этом вопросе была настолько строга, что порой поражала свою привыкшую ко всякому подругу-психолога.

— Екатерина Юрьевна, к вам можно? — Есения стукнула в дверь и приоткрыла её, заглядывая в кабинет.

— Привет. Заходи, я одна. — Катя отодвинула бумаги, которые до этого просматривала и поднялась изо стола. — Чаю попьём?

— Ой, нет. Попозже. Я только пришла. Кать, про новенькую хотела узнать, что там с ней? Врач прописывал что-то?

— Новенькая-новенькая, — Катя задумчиво прищурилась и почесала макушку зажатым в пальцах карандашом, отчего свежеуложенное каре немного растрепалось. — А, ты про Стеллу с Ивэном?

— Боюсь даже спросить, какая у них фамилия. — вздохнула Есения. — Такие интересные имена.

— А фамилию мамочка так и не сказала. Так что не переживай, — "успокоила" Катя и, передумав делать чай, уселась на место. — Случай у них, конечно, интересный. Стелла мало что рассказывает, но кое-что я узнала. Отец ребёнка сильно разозлился, когда узнал диагноз и, по словам матери, чуть не убил сына.

— Ой! — поражённо выдохнула Есения. — Кошмар какой! Такой симпатичный мальчонка..

— Да и я про то же. — печально кивнула Катя. — В общем, маме невролог прописала антидепрессанты, успокоительные, ещё что-то. В карте всё есть, посмотришь. Ребёнка тоже осмотрели, в принципе, ничего особо страшного. Интеллект сохранен, развивается, как по книжке, только с ногами проблема, операция нужна, ну и лечение, конечно, физиопроцедуры, занятия с инструктором. Из-за чего отец так взбесился, не понятно. Всё в их случае решаемо, отличный пацан вырастет.

— Если бы поступки отцов и мужей женщин нашего центра можно было бы объяснить логически или оправдать, то, сама знаешь, "Надежда" бы пустовала. А у нас, что ни история — то тихий ужас.

— Тоже верно, — согласилась Катя.

— Есь, ты ещё тут? — в приоткрытую дверь заглянула Зоя Степановна и нервно улыбнулась. — Есь, успокоительное нужно. Там Стелла опять истерит.

— Всё, Кать, я побежала. Я же ещё карту в глаза не видела, нужно назначение посмотреть.

— Давай, я тоже сейчас подойду.

В карантинной комнате царил переполох.

На кровати, забившись в угол и свернувшись калачиком, тихо всхлипывала Стелла. В детском манеже рыдал и бил маленькими кулачками по пластиковым прутьям Ивэн. Зоя Степановна с причитаниями убирала осколки стакана с пола, осторожно переступая лужи воды.