Все еще не пришедший в себя после сообщения, что человек, ради которого он проделала такой долгий путь, умер, Келл не подумал спросить у Блэлока, что за женщина подняла трубку, когда он прошлым вечером позвонил из пригорода. Она посоветовала ему обратиться к банкиру. К тому времени банк был уже закрыт, и ему пришлось ждать до утра.

Конечно, ему надо было позвонить сразу, как только он обнаружил возможную связь между семьей Сноу из Северной Каролины и семьей Мэджи из Оклахомы; но оставались кое-какие дела, да и привлекала сама мысль неожиданно предстать перед дядей Харви, в котором, по расчету Келла, должен был немедленно заговорить голос крови, едва он увидит давным-давно потерянного племянника.

Хотя последнее вряд ли. Келл совсем не походил на отца, Эвандер Мэджи был рыжеволос и веснушчат. Единственными общими чертами были цвет глаз и ямочка на подбородке.

Похоже, он проявил излишний оптимизм, когда сорвался с места, даже не известив Сноу о своих намерениях. Беда в том, что, несмотря на все пережитое за тридцать девять лет жизни, он упорно остается оптимистом. В прошлом, когда он играл в бейсбол и был подающим, он вступал в каждую игру с полной уверенностью в победе. И что же? Из девяти подач семь, черт возьми, всегда достигали цели! Так что, начав розыски, он доведет их до конца.

Досадно, что он добрался до Мадди-Лэндинг, когда уже стемнело. Оказалось, что единственный мотель закрыт, и ему пришлось проехать еще несколько миль и устроиться в какой-то дыре. Жуткое место! Кровать слишком короткая, стены слишком тонкие, а подушки набиты чем-то таким, что голова буквально отскакивает от них. Так что утром Келл не стал терять времени на завтрак, появился в банке через час после открытия и был вынужден ждать, пока его примет некий Блэлок, который пытался отмахнуться от него под предлогом чрезвычайной занятости.

Келл никогда не пасовал перед трудностями. Встав в дверях офиса Блэлока, он представился и объяснил причину своего появления: у его отца был младший брат по имени Харви Сноу, и все, что ему нужно, это узнать, как найти этого человека, потому что в телефонном справочнике его адреса нет.

Вот тогда-то он и услышал печальное известие.

— Мне очень жаль, но человек, которого вы разыскиваете, недавно скончался. Сегодня его похороны. Я направляюсь на погребальную церемонию, так что прошу меня извинить.

На мгновение Келл растерялся, но с места не сдвинулся.

— Насколько известно, — холодно продолжал чопорный респектабельный банкир, — у мистера Сноу не осталось в живых ни одного родственника.

То есть… Черт, так ведь он и есть живой родственник!

Под проливным дождем Келл поехал вслед за Блэлоком на кладбище, а после похорон последовал за ним в банк. И только сейчас, после того как банкир навел какие-то справки по компьютеру и подверг его допросу «с пристрастием», он наконец направился к дому, где когда-то жил его отец.

Предположительно жил, сделал оговорку Блэлок.

Келл рассчитывал уделить этому делу дней пять. Во всяком случае, не больше недели. Мальчишки там, дома, сумеют справиться с магазином. Если нет, то получат взбучку.

В какой-то момент работа с трудными подростками превратилась для него в основное занятие, отодвинув на второй план магазин по продаже спортивных товаров, который он использует в качестве базы. К тому же в самом разгаре процесс превращения действующего ранчо в бейсбольный лагерь, поэтому у него есть почти все, что может пожелать мужчина, чтобы счастливо дожить до глубокой старости — работа, приносящая удовлетворение, финансовая стабильность и достаточно женщин, не требующих от него никаких обязательств.

Другое дело — семейные корни. Отец провел большую часть жизни в Оклахоме, но Келл готов был поспорить на свой семизначный счет в банке, что его корни — в Мадди-Лэндинг.

Проезжая по узкой мокрой дороге, извилистой лентой протянувшейся между полями и заболоченной береговой линией, он сожалел, что не прислушивался к воспоминаниям отца об охоте на медведей в Большом болоте и рыбалке на Дальних отмелях. И то, и другое в часе езды от Мадди-Лэндинг и уже само по себе является доказательством, что он на верном пути.

Плохо, что у него обычно не хватало терпения слушать отца. В то время ему было интересно только играть в бейсбол и демонстрировать свое мастерство перед девчонками, если они наблюдали за игрой.

Кстати о девчонках — или в данном случае — о женщинах. У него такое чувство, что особа в черном плаще — та самая, с которой он разговаривал по телефону и которая направила его к Блэлоку. В черном плаще и больших очках она напомнила ему таинственную женщину из кинофильма. Они обычно стоят в одиночестве на каких-нибудь пышных похоронах и оказываются «другой женщиной».

Вопрос в том, чьей «другой женщиной» является особа в черном. Дяди Харви? Даже если Блэлок знает, он не скажет. После пары коротких разговоров до и после похорон у Келла сложилось твердое впечатление, что банкир отнюдь не жаждет устанавливать какую-либо связь между своим клиентом и отцом Келла. С точки зрения душеприказчика, некстати явившийся родственник может замутить воду. Блэлок производил впечатление человека, любящего обходить все подводные камни.

Келлу следовало сразу уверить его, что имущество Харви его не интересует. Все, что он хочет, — это узнать о юности своего отца и, может быть, встретиться с двоюродными братьями или сестрами, если кто-нибудь из них живет поблизости.

След оборвался пятьдесят с лишним лет назад, когда шестнадцатилетний Эвандер Мэджи покинул родной дом. Келлу было четырнадцать, когда отец и мать погибли во время пожара, охватившего дом и уничтожившего все документы, и он никогда не интересовался своими корнями. О семье его заставили задуматься два обстоятельства: приближающееся сорокалетие и то, что он стал крестным отцом двух мальчишек-близнецов своего лучшего друга. Он впервые осознал, что является последним в роду Мэджи.

В голове снова мелькнула мысль о блондинке в забрызганном грязью плаще. Он любит блондинок.

Он любит женщин. Точка. В черном или нет. А еще лучше — вообще без одежды. По телефону она разговаривала довольно холодно, на кладбище выглядела замершей, промокшей и несчастной. Интересно, она уже оттаяла?

К вечеру дождь прекратился. Пока подруги попивали чай со льдом и перелистывали старые журналы, Дейзи отдыхала в плетеном кресле-качалке на крыльце. Она смотрела, как над живыми изгородями плывут розоватые облака, и с наслаждением вдыхала свежий запах сломанных веток и влажного переросшего питтоспорума.

Прошло немногим больше двух месяцев с тех пор, как ураган «Изабель», пронесшись над ревущей рекой, разрушил Мадди-Лэндинг и умчался дальше. Город еще не оправился от разгула стихии. Строители занялись восстановлением поврежденных зданий. Владелец дома, в котором Дейзи снимала квартиру, постоянно находил отговорки, объясняя ей, почему она не может вселиться в свою квартиру. Она понимает, на самом деле понимает, но черт подери, больше она не может оставаться в доме Харви. Ей нужно жить своей жизнью.