— Ну, да. Но сделанного не поправишь. — Марти оглянулась в поисках очков. Оказалось, что они у нее на лбу.

— В любом случае Файлин придет сегодня вечером, поэтому нам нужно узнать, что ей нравится и не нравится в мужчине.

— Кому нравится, Дейзи или Файлин?

— Обеим. Каждой из них. Плохо, что Гас живет прямо над своим гаражом. Даже если все получится, ты можешь представить, как он потащит Файлин по ступенькам, чтобы перенести ее через порог?

— Он может воспользоваться подъемником — той штуковиной, с помощью которой он поднимает машины, чтобы посмотреть, какие там под ней штучки-дрючки.

— Тебе кто-нибудь говорил, что для бывшей владелицы книжного магазина у тебя прискорбно скудный запас слов?

Прежде чем Марти нашла язвительный ответ, соответствующий ее эрудиции, Дейзи возвратилась к подругам.

— Это звонил Эгберт, то есть мистер Блэлок, — сказала она. — Я направляла звонки в его офис, так как поверенный Харви умер в прошлом году. Он сказал, что утром появился человек, утверждающий, будто он родственник мистера Сноу.

— Чей-чей? Харви? Я думала, у него не было родственников, — удивилась Марти.

— Я тоже. Эгберт, то есть мистер Блэлок просмотрел после погребальной церемонии некоторые записи и нашел, что, возможно, у этого человека действительно есть право на проверку родственных отношений. Он сказал, что приезжий даже настоял на том, чтобы присутствовать на похоронах.

Дейзи широко раскрыла глаза. Боже, только не тот ковбой! Если так, она немедленно уберется отсюда. Унесет ноги. Что угодно. Иметь с ним дела она не сможет. Кроме того, он же совсем не похож на Харви…

Келл Мэджи приблизился к дому, в котором, как он был почти уверен, его отец провел первые шестнадцать лет жизни. За тридцать девять лет беспорядочной жизни он научился не предаваться пустым ожиданиям, и эту способность старался передать мальчишкам, которые обычно задавали бесчисленные вопросы о его короткой карьере в бейсболе. Больше всего их интересовало, сколько денег он заработал, на что он неизменно отвечал, что не так много, как Грег Мэддакс или Рэнди Джонсон, но намного больше, чем когда-либо ожидал.

День близился к вечеру, когда Келл въехал на подъездную аллею, вдоль которой возвышались большие старые деревья. Он поставил машину так, чтобы она не оказалась под свисающими ветвями ореха-пекана, и еще раз сверился со своими записями. Дом был похож на свадебный пирог, который выставили под сильный дождь. Чтобы убедиться, не ошибся ли он, Келл вылез из своего «порше» и вернулся назад, чтобы посмотреть надпись на почтовом ящике.

Сноу. С маленьких наклеенных букв уже начинала сходить краска.

Повернувшись к трехэтажному зданию с фронтонами, витражами и свисающим желобом, он увидел в дверях женщину. Несмотря на бьющее ему в глаза солнце, Келл узнал незнакомку, которую утром видел на кладбище. Расправив плечи — ужасная кровать не пощадила его спину, — Келл неторопливо направился к крыльцу.

— Привет, — сказал он, приблизившись достаточно, чтобы она его услышала. — Вы, должно быть, мисс, э-э-э… миссис Хантер? Медицинская сестра?

Дейзи не отвечала. Келл подошел еще ближе и увидел россыпь веснушек у нее на лице.

— Можете вы как-то удостоверить свою личность?

Келл резко остановился у порога.

— Конечно. — Его бумажник набит всем, чем полагается, а Блэлоку он оставил копии большинства документов. Почему, черт подери, этот парень не предупредил ее, что он приедет, чтобы посмотреть на дом? — Меня зовут Келл Мэджи. — Он протянул руку к карману джинсов. — Я думаю, Блэлок из банка сказал вам, что Харви Сноу, вероятно, был моим дядей? У нас есть основания полагать, что это так. — Поставив ногу на нижнюю ступеньку, он принял дружелюбный и безобидный вид, но в его голосе прозвучали властные нотки. — Разве он не сказал вам, что после смерти первого мужа мать моего отца вышла замуж за мужчину по фамилии Сноу? — Шаря в кармане, Келл поднялся еще на две ступеньки, остановился и протянул Дейзи водительские права и карточку социального страхования — не совсем подходящие документы для удостоверения личности, но он уже начал раздражаться. Не прилагая ни малейших усилий, этой леди удалось смутить его, и на этот раз ее щиколотки не имеют ни малейшего значения.

Пока она изучала его документы, Келл делал вид, что оглядывает замусоренную лужайку, заметив периферическим зрением, что у женщины белокурые волосы с более светлыми — по-видимому, седыми — прядями и серебристо-серые глаза, в которых сейчас было столько же тепла, сколько в морозильнике. Около тридцати пяти лет, решил он. Красивые губы. Если бы она немного расслабилась и улыбнулась, они были бы не хуже ее щиколоток. Наконец она подняла глаза.

— Что вам рассказал мистер Блэлок?

— О чем? — Келл попытался вспомнить все, что было сказано во время двух коротких встреч с банкиром, когда он убеждал его позволить ему хотя бы осмотреть место, где, вероятно, вырос Эвандер Мэджи.

— О… о мистере Сноу, — тихо, но твердо пояснила она. — Вы сказали, что он, возможно, ваш дядя. Откуда мне знать, что вы не какой-нибудь торговец?

— Что вы имеете в виду?

Дейзи протянула ему документы и скрестила руки на груди.

— Ну, хорошо, можете войти, но, предупреждаю, если вы попытаетесь продать мне что-нибудь или захотите купить какую-нибудь вещь, вы будете немедленно изгнаны. Это понятно?

Вот это да, черт подери!

— Да, мэм.

Келл последовал за ней в дом, не в состоянии скрыть удивление. Весь дом, по крайней мере, все, что он мог увидеть из холла, был набит множеством вещей, которым, судя по их виду, место в музее. Во время своей звездной, хотя несколько преждевременно прервавшейся карьеры бейсболиста, игравшего в основной лиге, ему приходилось останавливаться в роскошных отелях, он общался с людьми, у которых денег куры не клюют, и тоже некоторое время сорил деньгами, пока не поумнел и не начал использовать их в более достойных целях.

Но здесь все по-другому, это настоящее, то, что передается из поколения в поколение, а не приобретается нанятыми дизайнерами по интерьеру, чтобы заполнить пустующее пространство. Он-то это знает.

— Вы войдете или собираетесь стоять здесь, разинув рот, весь день?

— Да-да, мэм, ведите меня, и я последую за вами, куда угодно.

Если сзади у нее такой же вид, как спереди, то он готов идти за ней наверх до ближайшей спальни. Только вряд у нее на уме именно это.

Удивительно, как некоторым женщинам удается вызвать определенную реакцию! Он читал где-то, что в среднем у мужчины бывает семь спонтанных эрекций в течение двадцати четырех часов, пять из них — во сне.

М-м-да, это может поставить в неловкое положение.

На ней поношенные шорты защитного цвета и выцветшая голубая футболка. Едва ли подходящая одежда для траура, но ей определенно идет. Что касается глаз… Келл никогда не питал пристрастия к серым глазам, но, если присмотреться, серый цвет, пожалуй, даже приятный. Действует успокаивающе. И он бы назвал его таинственно романтическим.