Едва захлопнулась дверь за Артемом, Лиля позвонила подругеМилке, живущей в соседнем доме.

— Мила!

— Ой, Лилечка, ну ты как? — спросила подругаполным сочувствия голосом.

— Ты не поверишь, когда я расскажу тебе, что случилось.

— Денис отказался разводиться?

— Да нет, дело не в Денисе, хотя и с ним тоже не всетак просто.

— Короче, надо увидеться?

— Необходимо!

— Ты ко мне, я к тебе или на нейтральной полосе?

«Нейтральной полосой» называлось кафе в соседнем переулке.

— Давай в «Полосе» через полчасика.

— Годится. Лиль, хоть намекни…

— Не буду. Неинтересно.

— Я умру от любопытства.

— Доживешь! Пока.

— Ну? Говори!

— Постой, давай сперва закажем. Девушка, мне,пожалуйста, кофе «латте», мороженое с орехами и струдель с вишнями.

— Лиль, ты сдурела?

— Нет. Нисколько. Просто сладкого хочется.

— А мне двойной эспрессо и… панакотту. Ну, ты долгобудешь меня мучить?

— Нет. Слушай…

Мила слушала, затаив дыхание.

— И ты так просто его отпустила?

— Ну да…

— Обалдеть… Лиль, а ты, часом, не придумала это все?Очень уж смахивает на сериал?

— Хочешь, пойдем ко мне, покажу тебе его окровавленнуюрубашку?

— Ошизеть! Только не говори мне что ты осталась к немуравнодушна!

— А я и не говорю… Просто я решила — не надо спешить.Поспешишь, себя насмешишь. В конце концов он знает, как меня найти, даже вПитере, захочет, найдет, а нет, значит, я оказалась права.

— Погоди, расскажи-ка мне, как он выглядит?

— Выглядит… Классно он выглядит. Большой, накачанный…

— Ну, если уж такой накачанный, чего ж спасалсябегством от каких-то ханыг?

— Видно, сумел рассчитать свои силы, и потом у них былоперо…

— Лиль, я тебя умоляю… Эта уголовно-киношная лексика втвоих устах… А глаза у него какие?

— Серые, с ободком вокруг зрачка…

— Сероглазый король?

— Да ну, сероглазый король умер, а я не хочу…

— Ох, не занудничай! А губы, какие у него губы? Тонкие?

— Нет, то есть верхняя довольно тонкая, а нижняя… Однимсловом, с ума сойти, какой рот.

— И ты с ним даже не поцеловалась?

— Нет.

— Поздравляю, подруга!

— С чем?

— Он у тебя в кармане.

— Да почему?

— Да потому! Если такой мужик, наверняка, имеющий успеху баб, вдруг обломался, да еще в такой идеальной романтической ситуации, у неготочняк снесет крышу. Точняк!

— Поживем — увидим!

— Погоди, теперь еще и Денис к тебе скоро приползет.Они, мужики, все такие. Главное — их не любить. Тогда они у тебя в кармане.

— Но если не любить, то зачем?

— Здрасьте — приехали! От мужика много пользы.

— Но вреда как-то больше…

— Спорная точка зрения. Но и не вовсе лишеннаяоснований.

Хотя Лиля ехала дневным сидячим поездом, но почти всю дорогуспала. Сказалась бессонная ночь накануне. Ведь после всех событий минувшего дняона так и не смогла сомкнуть глаз. Она проснулась за полчаса до прибытия вПитер, подкрасилась, причесалась. И вдруг ей в голову стукнуло — а вдруг Артемпримчится в Питер, встретить ее? А что? Вполне возможно… Такой может… И чтотогда делать? Ах, это неважно… Тогда все будет так, как захочет он… Я могупозвонить маме и предупредить, что… Да, я скажу Софье Яновне, что… А что я ейскажу? Просто скажу, чтобы они не волновались, со мной все хорошо… И сладкозамерло сердце… Почему-то я уверена, что он меня встретит, он должен, он простоне мог поступить иначе. Вполне возможно, он приехал как раз ночным поездом,нашел пристанище для нас и встретит меня с букетом цветов… Скорее всего этобудут пионы… Сейчас сезон пионов. Я загадаю, если это будут пионы, то…

И тут поезд остановился. Она взяла свой чемодан и повезла квыходу. Почему так светло? Ах да, белые ночи. Она сошла на перрон, растерянноозираясь. Он опаздывает, успокоила она себя. В Питере тоже пробки будь здоров!Ничего, подожду минут… десять — пятнадцать. Хотя эффект будет уже не тот. Народспешил к выходу, ее довольно бесцеремонно толкали. Вдруг она заметила, чтокто-то почти бежит ей навстречу с букетом пионов. Лица за букетом не видно…Сердце ушло в пятки. Нет, это не он.

— Простите, вы Лиля? — спросил запыхавшийсямужчина.

— Я, — упавшим голосом сказала она.

— Ради Бога, извините! Меня Полина просила васвстретить, а я попал в пробку… Давайте ваш чемодан. Идемте скорее, я машинупоставил в неположенном месте.

— Спасибо, — пробормотала разочарованная Лиля.Вечно я что-то выдумываю. Охота была Артему тащиться ко мне в Питер. С глаздолой, из сердца вон.

И все-таки она с надеждой озирала толпу. Тщетно.

— Фу, слава Богу, садитесь скорее, — сказалвстречавший.

— Куда мы едем? — поинтересовалась Лиля.

— Домой к Полине. В театр уже поздно. Да, я забылпредставиться, меня зовут Сергей, фамилия, не удивляйтесь, Фауст.

— Фауст? — не удержалась от смешка Лиля. — Акличка у вас не иначе Мефистофель?

— Нет, — тоже усмехнулся он. — В школе менязвали…

— Погодите, я угадаю. Фауст-патрон?

— Откуда вы знаете? — удивленно покосился он нанее.

— Догадалась.

— Надо же…

У него было приятное интеллигентное лицо, пожалуй, дажекрасивое, только голос высоковат, решила Лиля. А у Артема голос низкий,волнующий, с такими обертонами…

— Как вы доехали?

— Да спала почти всю дорогу.

— Тогда какой смысл ехать дневным поездом?

— Так получилось. Сергей, а вы кто?

— В каком смысле?

— Почему мама попросила вас меня встретить?

— А, понял… Я сосед Полины. Ни к театру, ни киноотношения не имею. Как и вы, насколько мне известно?

— Да. Ну как мама?

— По-моему, прекрасно. Ждет — не дождется дочки. А вына нее непохожи.

— Увы.