Не то чтобы эти навыки так уж сильно требовалось будущему Творцу реальности, каковым не без оснований считал себя Мартин, однако Магистр был твёрдо уверен, что лишних знаний не бывает, а потому занятия боевыми искусствами были включены в обязательную программу обучения его приёмного сына. Наверное, Мартину следовало гордиться тем, что ему в наставники отчим отрядил собственного телохранителя, но он воспринимал занятия с Джаретом как наказание, поскольку этот бугай с вечно недовольной и даже мрачной физиономией явно не испытывал никакого восторга от поручения своего босса. Зато к маме Мартина телохранитель питал самые тёплые чувства и был частым гостем в покоях Киры, причём далеко не всегда исключительно по служебной надобности.

Хотя статус слуги ненавистного Магистра вроде бы автоматически должен был сделать Джарета в глазах Киры врагом, та никогда не выказывала раздражения в связи с его визитами, напротив, она их вроде бы даже ждала. Мартину так и не удалось разобраться в природе отношений мамы и своего наставника. С одной стороны, эти двое проводили вместе почти всё своё свободное время, но при этом любопытному юноше ни разу не удалось застукать их на горячем. Общение этой странной парочки не выходило за рамки дружеских бесед, и об интиме даже речи не шло.

Поначалу появление в своём окружении взрослого мужчины Мартин воспринял с восторгом. Мальчишкам ведь требуется эдакий эталон мужественности, чтобы было с кого брать пример. Магистр Ордена никак не мог служить подобным примером, но не потому, что не был достоин уважения, просто доступ к нему был настолько сильно ограничен, что каждый визит в его кабинет Мартин воспринимал как знаковое событие, типа испытания или экзамена. Джарет вроде бы был лишён этого недостатка, он всегда был рядом, но от этого почему-то не становился ближе. Телохранитель жёстко сохранял дистанцию между собой и приёмным сыном своего босса и, разумеется, даже не пытался занять пустующее место его отца. Как Мартин ни старался сблизиться со своим наставником, но так и остался для него просто заданием, причём заданием довольно обременительным.

Откровенный разговор с рекомендованным источником информации произошёл в тот же вечер после урока фехтования. К счастью, Мартину удалось урвать пару часов сна после выволочки, полученной от Атан-кея, и на занятия к Джарету он явился уже свеженьким, как зелёный огурчик. Впрочем, своего наставника ему так и не удалось впечатлить, успехи недоученного Творца в боевых искусствах были менее, чем скромные.

— Завтра урока не будет, — объявил Джарет, забирая оружие у своего ученика, — у меня запланированы другие дела.

— Какие дела? — Мартин тут же навострил ушки. — Отец опять посылает тебя в другую реальность? Можно я с тобой?

То, что обучение малолетки было для Джарета всего лишь дополнительной нагрузкой к его основным обязанностям, Мартину было хорошо известно. Собственно, его наставник никогда и не скрывал, что относится к этому заданию с прохладцей, ему было откровенно скучно возиться с неумехой. Помимо наставничества, отцовский телохранитель постоянно выполнял какие-то таинственные и, видимо, опасные поручения своего начальника, большинство из которых имели отношение к какой-то соседней реальности. Мартину до зуда в пятой точке хотелось посмотреть на настоящую работу Джарета, но тот наотрез отказывался взять его с собой. Вот и сейчас парня ждал вполне предсказуемый отлуп.

— Рано тебе пока по другим реальностям шастать, — отбрил его наставник, но тут же улыбнулся и потрепал ученика по щеке, видя, как тот расстроился из-за его резкости. — Да ты не обижайся, малец, там не будет ничего интересного, — небрежно добавил он, — просто подстрахую загонщиков. Сам знаешь, справиться с бессмертным, даже бывшим — это та ещё задачка.

Мартин, разумеется, слышал про бессмертных, хотя ни одного из этих супер бойцов ему вживую встретить не довелось. Отчего-то все они куда-то сгинули, когда он был ещё сопливым малышом. Но о бессмертных обычно говорили с уважением, даже с восхищением, а потому было совершенно неясно, кому могло прийти в голову избавляться от одного из них.

— Не заморачивай себе голову взрослыми делами, Марти, — наткнувшись на ошарашенный взгляд своего подопечного, Джарет всё же счёл необходимым объясниться, — бессмертные в той реальности совсем другие, не такие, как у нас. Орден там распался, и эти парни слетели с катушек. Вот мы и зачищаем территорию от предателей.

— Странно, — Мартин задумчиво нахмурился, пытаясь переварить откровения своего наставника, — а мне отец рассказывал, что бессмертные не могут предать чисто физически, у них какие-то установки в мозгу прописаны.

В общем-то, он не сказал ничего секретного или обидного, об этой особенности элитных орденских боевиков было известно буквально всем братьям Ордена, но Джарет отчего-то прореагировал довольно эмоционально.

— Нет у тамошних бессмертных никаких установок, — процедил он сквозь зубы, — кто-то их заблокировал. Но ты прав, они не предатели, — Джарет горько усмехнулся. — Кого там предавать, если Ордена уже нет? Будь моя воля, я бы вообще оставил этих парней в покое, и так они полжизни провели с удавкой на шее. В конце концов, бессмертные тоже люди.

— Не с удавкой, а в наморднике, — запальчиво возразил Мартин. — Волкодав не должен свободно гулять среди овец.

Разумеется, это были вовсе не его мысли, сию напыщенную фразу юноша подслушал у Магистра, но выдал её как собственное умозаключение. Как ни странно, его нахальное выступление на этот раз не вызвало у Джарета естественного возмущения, пару секунд тот с любопытством рассматривал зарвавшегося пацана, а потом весело расхохотался.

— Что ж ты на себя не наденешь намордник? — ехидно поинтересовался он.

— Какое отношения я имею к бессмертным? — опешил Мартин.

— Разве ты не видел у своей мамы медальон бессмертного? — Джарет состроил невинную физиономию. — Ой, батюшки, неужели тебе никогда не приходило в голову, почему мать может прятать от сына такую знаковую вещицу?

— Потому что мой отец бессмертный, — прошептал ошарашенный Мартин.

— Был бессмертным, — бесстрастно поправил его Джарет. — Твоего отца уже нет в живых, иначе он бы ни за что не расстался со своим медальоном.

Мартин охнул и отвернулся, чтобы скрыть своё замешательство, а заодно и слёзы, так некстати подкатившие к глазам. Тайна его происхождения, будоражившая воображение мальчика буквально с той минуты, когда он впервые осознал неполноценность своей семьи, внезапно растаяла как утренний туман, обнажив суровую правду. Его отцом был бессмертный, погибший, когда его сын был слишком мал, чтобы запомнить папу. Теперь стало понятно, почему мама с такой болью смотрела на медальон своего погибшего мужа, наверное, она до сих пор по нему тоскует. Скорей всего, тот бессмертный погиб, совершая настоящий подвиг, иначе невозможно было объяснить усыновление его сына