о своей безопасности во время сна, я просыпаюсь от любого неправильного шума и даже от изменения эмоционального фона вокруг. Кстати, при определённых обстоятельствах я могу улавливать чужие эмоции. Вот, например, ты сейчас чем-то расстроена. Это из-за меня?

— Мои дела тебя не касаются, — отбрила настырного клиента Нарьяна, но тут же смягчилась. — Ничего странного в твоих способностях нет, видимо, ты обладал ими в прежней жизни. Сейчас ты себя не помнишь, но твоё тело помнит то, что было раньше. Воин всегда остаётся воином, утрата памяти тут ничего не изменит.

— Благодарю, для меня это важно, — Вард вполне искренне улыбнулся сварливой уродливой тётке. Узнать, что он не был в прошлом каким-то кошмарным монстром, стало для него большим облегчением.

— Хватит со мной играть, — голос ведьмы сделался скрипучим, как колодезное колесо, а в глазах засветился зловещий огонёк, — либо говори, чего тебе действительно от меня нужно, либо проваливай.

От такого наезда Вард слегка опешил, однако должен был признать, что в требовании ведьмы был резон. Да, потеря памяти была не главной причиной его визита, имелся и другой, более сакраментальный вопрос. Вот только задать свой вопрос Вард никак не решался, и причина тут была проста, как валенок, ему страшно было услышать ответ. Раньше ни один из колдунов и магов, чьей помощи он искал, не видел эту его скрытую боль, и Вард избегал по собственной инициативе озвучивать то, что его действительно волновало, а вот Нарьяна сразу всё просекла.

— Я потерял память не полностью, — наконец решился нервный клиент, — время от времени какие-то картинки всплывают. Иногда это случается наяву, но чаще всего во сне. Это совсем не помогает, потому что я не вижу полной картины. Словно зеркало разбилось на мелкие осколки, и в каждом таком кусочке всё ещё отражается маленький фрагмент меня, — при этих словах Нарьяна заметно вздрогнула, и её румяные щёчки покрылись мертвенной бледностью. Впрочем, Вард не обратил внимания на эту странную метаморфозу, он был настолько взволнован и погружён в свои переживания, что окружающее слилось для него в один сплошной фон. — Но есть одно воспоминание, — Вард на секунду замялся, — оно очень яркое, настоящее.

— Рассказывай, — подбодрила его ведьма, вот только в её собственном голосе никакой бодрости не ощущалось, он прозвучал словно издалека, как-то устало, отрешённо.

— Я видел ангела, — Вард смущённо улыбнулся, — или это была живая женщина, не знаю. Она стояла в солнечных лучах, и лучи просвечивали насквозь, словно её тело было сделано из воздуха. Я не помню даже, была ли она красивой или уродливой, потому что не мог отвести взгляда от её глаз. Как будто два огонька в кромешной тьме, — он замолчал и его улыбка сделалась печальной. — А потом она исчезла, просто растаяла в потоке света.

В наступившей тишине стало слышно, как шумит ветер в кронах дубов за окном, да тихо тикают часы где-то за стенкой. Нарьяна сидела молча, тупо уставившись в чашу с водой и теребя серебряный кулончик, который болтался на её тощей шее. Вся фигура ведьмы как-то скукожилась, словно она усохла до состояния настоящей мумии.

— Это действительно было, — едва слышно спросил Вард, — или просто глюк после комы?

— Так вот что тебя изводит, — Нарьяна горько усмехнулась, и её глаза засветились, словно там, в глубине черепа зажглись ядовитые огоньки, — а я уж подумала, что это что-то действительно серьёзное. Расслабься, вояка, после того, через что ты прошёл, ещё и не такое могло померещиться.

Вард встрепенулся, выходя из своего мечтательного транса и внимательно уставился в глаза ведьмы. Та сначала приняла вызов и поддержала эту игру в гляделки, но вскоре не выдержала и отвела взгляд.

— Я не понимаю, зачем ты мне врёшь, — Вард говорил спокойно, без вызова, он был скорее удивлен, нежели раздосадован, — но спасибо, теперь я точно знаю, что эта женщина существует, а значит, я её отыщу.

— Удачи в поисках ангела, — губы Нарьяны скривились в насмешливой ухмылке, — тут я тебе помочь не смогу, с ангельскими мирами у меня связи не имеется.

— Скажи мне, ведьма, — Вард проигнорировал её насмешку, — есть ли на свете такой чародей, который способен вернуть мне память? Я уже десять лет мотаюсь по лекарям и магам, и всё без толку. Ни черта вы не можете, только морочите голову. Может быть, просто оставить всё, как есть, и в один прекрасный момент я сам всё вспомню?

В сущности, его слова не прозвучали обвинением, да и тон Варда вовсе не был резким. Так мог бы говорить смертельно усталый человек, который уже потерял надежду обрести покой, и Нарьяне сделалось стыдно.

— Извини, парень, но разбитая чашка сама не склеится, — она отрицательно покачала головой. — Ищи того, над кем не властно само время, только он сможет соединить вместе осколки твоей души.

Сказано это было с таким пафосом, что Вард, несмотря на весь свой скепсис, невольно улыбнулся, заценив красивую игру. Он и раньше сталкивался с проявлением актёрского таланта у членов оккультно-магической гильдии. Обычно патетические нотки в голосе и загадочные фразы означали, что сеанс окончен и пора платить. Чтобы клиент проникся величием момента, требовалось подпустить чуток таинственности, а то вдруг он сочтёт совет прорицательницы слишком банальным, чтобы проявить свою щедрость в полной мере. На этот раз совет оказался столь же туманным, сколь и бесполезным. Найти владыку времени — это всё равно, как достать звезду с неба, только ещё менее определённо. Но платить придётся в любом случае, связываться с ведьмой себе дороже.

Бросив на стол мешочек с десятком монет, которых с лихвой должно было хватить на оплату сомнительных услуг Нарьяны, Вард уже начал подниматься, чтобы покинуть её дом, но в этот момент костлявая птичья лапка впилась когтями в его запястье.

— Ты со мной расплатишься по-другому, — уверенно заявила ведьма, отодвигая мешочек с деньгами, — когда вернёшься в этот дом ровно через два года.

— Вернусь? — Вард скептично хмыкнул. — Зачем мне возвращаться, если ты не можешь мне помочь?

— Ты вернёшься, чтобы встретить тех, кто знал тебя раньше, — безапелляционно заявила ведьма. — Память это тебе не вернёт, но кое-что о своей прежней жизни ты узнаешь. Только не принимай всё, что услышишь, за чистую монету, вся правда тем людям неведома.

— Но ты же поможешь растолковать их рассказ? — глаза Варда загорелись от предвкушения. — Тогда ты и возьмёшь с меня плату с чистой совестью, да?

— Нет, я не смогу тебе больше ничем помочь, — губы Нарьяны сжались в тонкую полоску, — а насчёт платы не волнуйся, всему своё время. Только не пытайся увильнуть, знаю