плотно сидела какая-то матерчатая шапочка, даже не шапочка, а шлем. За спиной висело что-то тяжёлое, похожее на рюкзак, лямки туго обхватывали плечи, грудь и ноги. От рюкзака тянулся ремень, прикреплённый карабином к тросу вверху самолёта.

В голове у Ильи щёлкнуло. Ведь это не ремень, а вытяжной фал, не рюкзак, а ранец с парашютом. Аккуратно, как по полочкам, расположились в голове десятки терминов, программа подготовки парашютиста, а также прочная уверенность в совершённых тридцати прыжках.

– У-у-у, это колоссально!

Не вдруг он вспомнил про напарницу, огляделся и заметил скорчившуюся на сиденье Лизу, она с ужасом смотрела на вереницу иллюминаторов и зелёную обшивку самолёта.

– С прибытием! – Дёмину пришлось орать, так сильно ревели двигатели. – Ну как, бодрит же, да?!

Глазунья шевельнула белыми губами.

– Что?! Не понял!

– Я высоты боюсь…

Лиза проговорила это по-прежнему тихо, и он скорее угадал, что именно она сказала, чем услышал. И остолбенел.

«Боится высоты! – мысленно поразился Илья. – Такие девушки даже с балкона вниз не смотрят. Зачем же, милая Глазунья, ты напросилась на испытания? Или мечтала, что ждёт тебя романтическое путешествие на белом корабле? Умку выжила, а теперь трясёшься, глаза на мокром месте».

Его распирало от желания взять и высказать всё, но почему-то не стал.

– Если боишься, тогда сиди в самолёте!

Лиза посмотрела затравленно, и Дёмин догадался, о чём она подумала, да и нетрудно было понять. Что по её вине сорвутся парные испытания, к которым так долго готовились.

– Сколько у тебя прыжков? – прокричал он.

Глазунья замотала головой:

– Что вы, Илья Витальевич, какие прыжки!

– А если подумать?

Взгляд у Лизы стал осмысленным.

– Де… десять… Но если бы вы знали, чего они мне стоили!

– Не трусь, не первый раз прыгаешь! – подбодрил Илья и вдруг услышал зычный голос за спиной:

– Ну что, орлята, готовы?! Мы почти на месте!

Дёмин вздрогнул. С этими перипетиями он забыл проверить, есть ещё люди в самолёте. Могло и не быть из-за недочётов программы. Из кабины пилота выглядывал директор испытательного центра, которого Киборг не сразу узнал. На Денисе Олеговиче был такой же красно-чёрный комбинезон и сбитая на затылок вязаная шапочка.

– Орлята, план прежний, – громко сказал директор. – Прыжок с парашютом, приземление в лесной зоне. Всё ясно?

Илья перевёл взгляд на Лизу. Она побледнела до синевы, и ему показалось, что Глазунья вот-вот потеряет сознание.

Прозвучали два коротких гудка сирены.

– Приготовиться!

Дёмин подошёл к открытой двери. Денис Олегович хлопнул его по плечу, крикнул: «Пошёл!» – Илья оттолкнулся и не раздумывая упал в небо. Резкий удар набегающего потока закрутил его в свободном падении, в ушах засвистел ветер.

Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два, пятьсот двадцать три. Кольцо! Илью мягко дёрнуло – парашют раскрылся, и падение замедлилось.

Какая красота… После рёва двигателей и шума ветра казалось, что он парит в полной тишине.

– У-у-у-у! У-ху-ху-у!

Теперь Дёмину подумалось о Лизе. Как она, прыгнула или застряла в дверях звёздочкой? Очевидно, второе: Глазуньи в небе он не заметил. Это даже к лучшему. Может быть, настоящий Денис Олегович в лаборатории уже распорядился заменить Лизу на Умку.

Земля приближалась. Среди леса как по заказу появилась небольшая полянка и Дёмин старался попасть на неё, управляя стропами. Приземлился он удачно, даже не упал. Освободился от парашюта, отдышался и ещё раз посмотрел на небо. Никого.

– Эх, Глазунья…

Илья ожидал, что после приземления немедленно вернётся в реальность, несколько минут подождал – ничего не произошло.

Становилось жарко. Он стащил комбинезон, отбросил в сторону и осмотрелся. Полянку обступала тайга с высокими кедрами, подпирающими небо. Илья задрал голову, чтобы разглядеть макушки, и ахнул: на ветвях топорщились шишки, коричневые, пузатенькие. Он поискал на земле и нашёл несколько штук, сорванных ветром или птицами. Вышелушил орехи и, аккуратно тюкая камешком, стал очищать их от скорлупы. Ядрышки оказались очень вкусными, сладковатыми.

И вдруг – Илья даже ушам не поверил – позади затрещали ветки и раздался собачий лай. На полянку, отфыркиваясь, выскочила небольшая коричневая такса с висячими ушками и короткими лапами. Бросилась к Дёмину, свалила на траву, завертелась волчком.

– Откуда ты, псина?

Киборг утёрся рукавом и обомлел: на шее собаки был застёгнут ошейник с серебристой подвеской в виде отпечатка лапы, с надписью: «П-Р. Малыш». Такую подвеску ему подарили при покупке робота и сделали гравировку. Илья ощупал пса – настоящий. Вероятно, в ИТ-отделе знали про Малыша и решили пошутить, вписали его в программу.

– Вдвоём веселее! – обрадовался Дёмин.

Он посмотрел на небо и заметил белую точку – купол парашюта. Это было странно, ведь гула самолёта Дёмин не слышал. Точка росла на глазах, и он уже отчётливо мог разглядеть маленького парашютиста.

«Хоть бы на чистое место попал, – прищурился Илья, – а не на дерево. Снимай потом…» Парашютист, видно, тоже хотел на полянку и через минуту с визгом приземлился, не устоял на ногах и покатился кубарем.

Глазунья!

– Илья Витальевич! Я снова здесь! – закричала она.

– Не прошло и полгода… Яичница-глазунья ты наша! Что случилось? Тебя из самолёта выпихнуть не могли? – проворчал Илья, помогая напарнице освободиться от парашюта.

– Что вы, Илья Витальевич, выпускающий меня сразу после вас вытолкнул… Я упёрлась, а он как закричит: «Ой, что это у тебя с руками?» – и подтолкнул. Я завопила, конечно.

Дёмину стало смешно.

– Долго же ты летела!

– Пульс зашкалил, и нейрошлем отключился. Денис Олегович хотел замену сделать, но я отказалась. Сколько вы меня ждёте, Илья Витальевич?

– Полтора часа. Уже и собаку себе завёл.

Только сейчас Лиза заметила Малыша. Глаза у неё стали круглыми – ни дать ни взять Глазунья.

– Не притворяйся удивлённой. Это привет от вашего ИТ-отдела.

– ?

– Ты что, не видела моего пса-робота?

Лиза стала уверять, что ничего не знала про Малыша, что увидела его вот только сейчас, и Илья сделал вид, что поверил.

Глазунья сняла комбинезон, свернула его и положила под дерево, оставшись в тёмно-зелёном спортивном костюме, таком же, как у Дёмина.

– Илья Витальевич, а за нами самолёт прилетит? – обернулась она.

– Вряд ли. Я ничего похожего на взлётную полосу не заметил. Программа закончится – и вернёмся. Ты не забывай, зачем мы здесь, не торопись обратно. Походи, осмотрись.

Лиза послушалась. Дёмин украдкой наблюдал за напарницей. Вот она провела ладонью по шершавому столу дерева, разглядела какого-то жучка, подставила ему палец; размяла хвойную иголку и вдохнула запах с закрытыми глазами.

– Пахнет чудесно, как настоящая сосна!

– Ты запоминай для отчёта. Как что пахнет, свои ощущения, вкусы – словом, всё запоминай.

На камне сидела зелёная ящерка, промелькнула полосатая