– Красивая какая, даже жалко есть, – сказала она.

– Всего лишь графика… – усмехнулся Дёмин, – не бойся, ни одно живое существо не пострадает.

Лиза забрала рыбу и унесла её чистить к избушке.

Клевало хорошо, форель, видно, была непуганой и голодной.

Илья решил: ещё одну – и хватит. Размахнулся, подавшись вперёд, и вдруг подошвы его ботинок заскользили по мокрому валуну. Дёмин выронил самодельную удочку, не удержался и упал в реку. Ледяная вода обожгла и накрыла его с головой.

Не так уж он испугался сначала. Попытался нащупать дно и не смог, в этом месте оказалось глубоко. Течение подхватило Илью и понесло, завертело и закрутило, как щепку. Обувь тянула вниз пудовыми гирями. Дёмин набрал в грудь побольше воздуха, поднатужился и сдёрнул ботинок двумя руками за пятку и носок, радуясь, что шнурки были завязаны не туго. То же самое проделал со вторым.

Илья нырнул и через голову стащил толстовку, избавился от облепивших ноги брюк. Он проделал всё быстро и чётко, будто давно знал, как надо вести себя. Понял, что нельзя бороться с течением, надо пересечь реку поперёк.

Внезапно Дёмин очутился в самом центре водоворота, попытался вырваться, но безуспешно. Оставалось нырнуть поглубже и плыть под водой. Илья нашёл течение, которое устремлялось вверх, сделал несколько гребков, вынырнул и тут заметил, что опасно приблизился к порогу. Валуны торчали прямо посередине реки, и вода с грохотом разбивалась о них.

Сквозь шум воды Дёмин уловил собачий лай и тонкий крик Лизы, увидел, что она бежит по берегу, а в руках держит моток толстой верёвки из ящика. Каменные валуны были совсем рядом, Илья понял, что от них не уклониться. Он повернулся ногами вперёд, чтобы ослабить столкновение. Через несколько секунд почувствовал сильный удар, не растерялся и ухватился за глыбу. Река придавила Илью к валуну, обрушила на голову потоки воды.

– Держи!

Верёвочная петля плюхнулась рядом, зацепилась за камень. Илья с трудом разглядел стоящую на берегу Лизу.

– Хватайся, я тебя вытащу!

Не вытащит. Она слишком маленькая и хрупкая, а он тяжелее раза в полтора. Если Глазастик оступится и упадёт, то река подхватит её, швырнёт и разобьёт о камни. А может, Лизу выбросит в реальность, как случилось раньше, но не проверять же!

– Ну что же ты! Давай!

Илья увидел Лизу как будто вблизи, другим зрением, её разгорячённое лицо, прилипшие ко лбу волосы, перепачканные землёй руки… Упала, должно быть, когда неслась не разбирая дороги.

Она поняла его мысли и заплакала злыми слезами:

– Не смей! Я здесь одна не останусь, так и знай! Дёмин, я прыгну в воду!

Илья решился. Отцепился от валуна и схватил петлю, продел её под мышки. Глазастик, вскрикивая, перебирала руками верёвку и мало-помалу подтянула Дёмина к берегу, как на аркане.

Киборг лежал на камнях, тяжело дыша, и зуб на зуб у него не попадал от холода. Обратно не шли – тащились. Илья опирался на Лизино плечо и едва переставлял деревянные ноги.

…Он сидел у костра, одетый в комбинезон на голое тело, пил горячий чай с чабрецом и малиной и не мог согреться. Вспоминал, как плакала Лиза, обнимала его и целовала холодные щёки, как стянула с себя толстовку и хотела надеть на него. Илья тогда отмахнулся: не надо, не налезет.

– Чуть руки не оторвались…

Лиза присела рядом, потёрла плечо и виновато улыбнулась, извиняясь за невольную жалобу.

– Зря ты рисковала, – поднял глаза от кружки Илья, – ну что такого случилось бы? Выбросило бы меня в реальность, и всё. Конец испытания.

– Да? А вдруг такое возвращение подобно смерти, ведь никто не проверял.

Действительно, ещё никто не проверял.

– Нейрошлем бы отключился, – сказал Дёмин, но не слишком уверенно. – Доработать его надо, чтобы выходить по желанию, по кодовому слову, например.

– Да-да, я тоже об этом думала, – согласилась Лиза.

– Для того и испытания, чтобы исправлять упущения.

Илья боялся, что купание в ледяной воде аукнется ему простудой или чем-то похуже, но наступила ночь, а никакого недомогания он не почувствовал.

Легли спать. Лиза повозилась в своём углу и проговорила с нотками грусти:

– У меня такое чувство, что эта ночь последняя.

Дёмин прикинул: четыре дня прошло.

– Жаль… – вздохнула Лиза, – я ещё неделю могу здесь прожить.

– Не надоело? У нас даже хлеба нет, в меню рыба и ягоды, – улыбнулся в темноте Илья.

– Зато какая рыба и ягоды! А ещё орехи и грибы.

Глазастик зашуршала сенником, тихо засмеялась:

– Хлеба я и дома наемся… Булочек разных, слоек…

Она надолго замолчала, забормотала что-то сонно, неразборчиво, и задышала спокойно и мерно – уснула. Илья подумал, что завтра надо смастерить из парашютной ткани тогу, как у древних римлян, раз спортивный костюм утонул в реке. Не ходить же ему в одних трусах. Припустил дождь, и Дёмин незаметно для себя уснул под тихий шорох капель по крыше.

Спал он неспокойно. В ушах назойливым комариным писком зудел чей-то голос.

– Илья! Илья Витальевич, вы меня слышите?

– Угу… слышу… Дайте же поспать… – заворчал Киборг

и вдруг понял: что-то не то. Резко открыл глаза. Лаборатория, стенды, лица коллег, врача. Лиза на соседней кушетке.

Вот и конец, они вернулись.

– Всё нормально, я здесь.

Дёмину помогли подняться и снять нейрошлем.

– Только уснул, и тут вы… не сообразил сразу. Подумал, что мне это снится. – Илья щёлкнул ногтем по глянцевому боку шлема: – Надо доработать его, чтобы выходить из программы по желанию, кодовые слова какие-нибудь. Всё остальное просто здорово! Десять из десяти.

– Денис Олегович отличный выпускающий, – сказала Лиза, и все посмотрели в её сторону. Она поднялась с кушетки, поправляя блузу униформы с вышитым на кармашке именем.

Директор опешил:

– Я? Не понял, при чём тут я?

– Вы же были с нами в самолёте.

– Для модели командира мы взяли за образец вас, Денис Олегович, – объяснил Лихачёв, не сдерживая улыбки. – Подумали, что ребятам будет приятно увидеть знакомое лицо.

Илья усмехнулся:

– Заботливые какие! Эти шутники и моего Малыша вписали в программу как живую собаку. Я… очень удивился, скажем так. Но спасибо, с ним было интересно.

– За Малыша себя благодари.

– В смысле?

Антон заглянул под кушетку и вытащил оттуда Малыша.

– Несколько минут прошло, как началось испытание, Лёшка Лихачёв к нам зашёл, а с ним твой пёс прошмыгнул. Мы решили: ладно, пусть сидит. Ты ведь подключил к нему свой стентрод?

– Подключил, – подтвердил Илья и подумал, что в тайге была живая собака, не робот. Может быть потому, что он всегда относился