разговору папы и Никиты, к ремаркам Галины, которые она очень часто озвучивает, а при звуках голоса Мирона постоянно внутренне вздрагиваю. Повезло, что слышно его нечасто. Они не говорят ни о чем важном. Обычные беседы людей, ежедневно обедающих вместе, о разных пустяках. Но мне все равно интересно. Таким образом я их не спеша узнаю. И возможно, через некоторое время сама буду участвовать в подобных беседах. Но не сегодня. Нет.

Но Галине, вероятно, наплевать на мою неготовность к болтовне. Мы ждем, когда нам подадут десерт, и она елейным голосом замечает:

— Что же ты, Любочка, совсем не участвуешь в разговоре? Расскажи нам немного о себе? — тут же предлагает она. — Мы же совершенно ничего о тебе не знаем.

Сомневаюсь, что совершенно ничего, впрочем, как сомневаюсь и в том, что смогу рассказать что-то, чего она может не знать. Опускаю глаза на свои руки, пальцы которых теребят подол сарафана, и тихо перечисляю:

— Я хожу на уроки балета, изучаю иностранные языки: английский, немецкий и французский. Раз в неделю посещаю занятия по фортепьяно. И в этом году у меня получилось поступить в высшую школу бизнеса МГУ.

О том, что я люблю сочинять песни и петь, умалчиваю. Как и о многом другом, чем по настоянию мамы пробовала заниматься, но она решала, что у меня не выходит. Пробовали мы, кстати говоря, многое, но в итоге мама остановилась на балете, языках и фортепьяно. Занятия, по ее мнению, очень подходящие для «воспитанной молодой леди». А школа бизнеса нам нужна для того, чтобы я смогла самостоятельно обеспечить свое будущее. Так как удачно выйти замуж мне не светит — сорта не того.

Иной раз я очень жалела, что не похожа на бабушку и маму. Потому что мне казалось, что это их разочаровывает и расстраивает. А с другой стороны, радовалась, что мне не придется всю жизнь жить, как они — за чей-нибудь счет. Пусть менеджмент не мечта моей жизни, но иметь хорошее образование лучше, чем пытаться привлечь состоятельного мужчину. Учитывая то, что я абсолютно не умею общаться с парнями.

— Ну, дорогая, я была бы удивлена, если бы ты не поступила, учитывая финансирование твоего отца.

— И ты будешь-таки удивлена, Галина, — усмехается папа. — Мало просто заплатить за обучение, нужно, кроме этого, сдать вступительные экзамены. Странно, что ты об этом не знаешь, учитывая то, что твой сын их удачно сдал и тоже будет там учиться.

Что?

Я бездумно поднимаю глаза на Мирона, удивленная тем, что мы еще и учиться будем вместе, и успеваю заметить, как он едва заметно кривится от досады. И сдается мне, причина этой досады не наш совпавший выбор профиля, а неосведомленность его матери в его делах и, напротив, осведомленность моего папы.

— Я... — теряется Галина и смотрит на своего сына, кажется, в поисках поддержки.

— Не успел ей сообщить, что сделал свой выбор в пользу бизнеса, — равнодушно пожимает тот плечами, а затем отталкивается от спинки стула и ставит свои локти на стол, прищурившись на папу: — А вот откуда об этом знаешь ты — вопрос.

— Мне, видишь ли, в принципе нравится быть в курсе дел членов моей семьи.

— Что, даже номинальных?

— Перестань, Мирон. Не помню, чтобы я относился к тебе, как к чужому, — напряженно отвечает отец.

Кажется, это не первый их подобный разговор...

— Можешь больше не утруждаться, — зло бросает парень. — Теперь, когда рядом есть родная дочь, тебе должно хватать забот о ней и Никите, а мои дела пусть остаются моими. — После этих слов он встает из-за стола и идет на выход. — На ужин меня не ждите.

— Андрей, — укоризненно произносит Галина, бросив на меня недовольный взгляд.

Кажется, я была права в том, что далеко не все люди в этом доме рады моему к ним переезду. Если не хуже...

Глава 3. Мирон

— Скучаешь, красавчик? — определяет свою шикарную задницу Маринка на диван рядом со мной и тянется к моему лицу надутыми, обмазанными блеском губами.

В последний момент отворачиваюсь, потому липкий след остается на моей щеке, а не губах, на что следом раздается ее недовольное сопение.

— Я не умею скучать, малыш, — выразительно поднимаю я брови и обнимаю ее худые плечи одной рукой. Та мгновенно облепляет своим телом мой бок и начинает кружить длинным ноготком по футболке на моей груди. Кажется, у моей новой «сестрички» короткие и бесцветные ногти. К чему бы мне об этом думать?

— Как прошел день? — интересуется Марина.

— Нормально, — бросаю я и вновь вызываю ее недовольное сопение тем, что поднимаюсь с места, чтобы поприветствовать своего друга.

— Здоров! — жмет мою руку Савва и хлопает другой по спине.

— Привет, — киваю я, сажусь обратно и, не глядя, говорю Маринке: — Исчезни минут на десять.

Та досадливо фыркает, но просьбу мою исполняет и, нарочито раскачивая бедрами из стороны в сторону, покидает нашу ВИП-зону. Нет, мы с ней не состоим в отношениях, на которые, возможно, она рассчитывает. Просто варимся в одном кругу общения, и иногда мне удобен ее интерес ко мне.

Савва опускается в кресло напротив меня и серьезно спрашивает:

— Какие-то проблемы?

— Никаких, — равнодушно жму я плечами и отворачиваюсь в сторону.

— Излагай, — усмехнувшись, предлагает друг. — Вижу, что настроение паршивое не просто так.

Савва старше меня на три года и уже владеет фирмой звукозаписи, любезно предоставленной ему отцом. Парень он толковый, несмотря на то что является представителем золотой молодежи. Наверное, поэтому он мне ближе прочих моих приятелей.

— Да отчим опять сует свой нос в мои дела, — скривившись, произношу я. — Как-то вынюхал, что я поступил на менеджмент. Плюс моя «сестричка» будет учиться там же.

— Кстати. Что она из себя представляет?

— Хрен ее знает. То ли реально серая мышь, то ли делает вид. Еще не разобрался.

— Но разобраться планируешь? — с каким-то подтекстом давит он лыбу.

— Мой наивный братишка ею очарован. А я не хочу, чтобы она ему как-то навредила, если вознамерится.

— Так он и ее брат тоже. Или подавать дурной пример лишь твоя прерогатива? — ржет Савва.

— Заткнись.

С братом у нас отношения натянутые, но я люблю этого маленького засранца.